енниках. Мы знакомы целый год и уже полгода живем вместе, а я даже не знаю, как зовут его родителей, не говоря уже о каких-нибудь тетушках-дядюшках.
Приглашение было написано пером, черными чернилами, на картонке сливочного цвета с золотым узором. Белый конверт – соответствующий: тисненые цветы, витиевато, тем же почерком с завитушками, написанный адрес, на большой марке – маргаритки.
Придет Миша с работы, покажу приглашение, и он будет вынужден хоть что-нибудь, да рассказать.
А вдруг он разорвет открытку на кусочки и выбросит? Хорошо еще, что я сегодня дома и посыльный отдал приглашение мне.
Лучше пока спрячу конверт и спрошу, кто такая Далия Георгиевна…
Интересно, что за семейный обед такой? И почему на него так официально приглашают? Я понимаю – свадьба, юбилей, выигрыш в лотерею…
Я снова взглянула на приглашение. Никаких намеков на то, в честь чего обед, не было – ни в тексте, ни в оформлении.
Я собиралась огорошить Мишу всякими вопросами, но Миша сам меня огорошил. Одним-единственным вопросом.
Миша зашел, разулся, взял меня за руку и утянул в зал. А там вдруг опустился на колено и спросил:
– Выйдешь за меня, Вик?
– Чего?
– Замуж, – сказал он, нахмурив брови.
– С чего это вдруг? – Нет, я люблю Мишу и хочу провести с ним всю жизнь, и планы уже строила насчет свадьбы, и даже когда покупала на той неделе кроссовки, то… ну, не важно.
– Почему «вдруг»? – переспросил за мной Миша.
– Почему сегодня?
– Сегодня… Да так получилось. И день хороший, подходящий. Пятница, тринадцатое, – произнес он.
А, шуточки. У программистов, мне кажется, странное чувство юмора. Половину Мишиных шуток я не понимаю и смеюсь, только чтобы его не обидеть.
Эх. Мне казалось, предложение руки и сердца будет более… романтичным. Ну, знаете, ресторан, скрипки, розы и все такое… И вообще, разве он не должен сначала сказать, что любит меня и жизни без меня не представляет? А уж потом просить руки… И к тому же…
– А кольцо? – спросила я.
– Так ты согласна или нет? – с досадой произнес он.
– Ну… согласна, – сказала я. Как-то все не возвышенно вышло. Надо было мне растрогаться, что ли. Руками там всплеснуть. Завизжать от радости. А может, еще не поздно?
– Тогда… – он вытащил из внутреннего кармана узкую и длинную красную бархатную коробочку. В таких не дарят кольца. В таких бывают авторучки. Он мне авторучку, что ли, в честь помолвки подарит? А может, в ювелирном просто коробочки для колец закончились?
Но кольца там не оказалось. Авторучки, к счастью, тоже.
На черном бархате лежал браслет. Миша взял его, обернул вокруг моего левого запястья и застегнул. Скромный, симпатичный браслет из плоских квадратиков – золоченых снизу, эмалевых снаружи. На каждом квадрате был изображен цветок: роза, василек, ромашка, мальва…
– Симпатичный, – сказала я.
– Он золотой и старинный, – слегка обиженным тоном сказал Миша, поднимаясь. – И стоит целое состояние.
– Ну да, – не поверила я.
– Может быть, не меньше, чем эта квартирка, – лукаво сказал он.
Опять его программистские шутки.
– Теперь ты моя невеста, – сказал он.
– Да, – я улыбнулась. И спрашивать, почему не кольцо, было в этот момент как-то неудобно. В конце концов, какая разница, кольцо, браслет. Главное, суть.
Невеста. Тили-тили-тесто.
– У меня для тебя тоже небольшой сюрприз, – сказала я. Из-за этого трепыхания я позабыла о хитростях и просто принесла приглашение. – Нас зовут на обед.
– Кто? – Он заинтересованно взял открытку.
– Похоже, твоя родственница.
– Мама! – сказал он.
Это такое испуганное восклицание или нас и правда его мама приглашает? Я забрала у него картонку:
– Далия Георгиевна – твоя мама?
– Да. – Он озадаченно почесал макушку.
– И мы пойдем? – Я спрятала приглашение за спину.
– А тебе бы хотелось? – неуверенным голосом спросил он.
– Конечно! – Я подпрыгнула от радости и даже в ладоши хлопнула.
Пожалуй, вот так следовало бы принять предложение руки и сердца. Но тут ведь другое дело. Год умалчиваний и жгучего любопытства! И вот я их увижу, его родственников!
