израсходованных конструктов. Сражаться, сидя на заднице, было равнозначно небольшому продлению агонии. Оставалась лишь одна надежда – на третье заклинание из фамильной книги.
Совсем недавно, еще три месяца назад, Ян не мог держать в памяти сразу же три конструкта, хотя номинально и числился Младшим Командором. Но длительные изматывающие тренировки помогли, и он наконец смог справиться и с тремя сложнейшими узорами. Контроль еще оставлял желать лучшего, и в подобных, боевых, условиях охотнику не доводилось выдавать сразу три плетения, но… Все ведь рано или поздно случается впервые, верно?
Если перед ним демон, который когда-то был княжичем Олельковичем, а теперь лишь набор черт и воспоминаний, некогда ему принадлежащих, значит, он должен быть уверен, что его противник может управляться только с двумя конструкторами. Соответственно, для Адама, или кто он там сейчас, применение третьего станет пусть и небольшим, но сюрпризом.
Третье заклинание, содержащееся в памяти Яна, называлось «Копье Густава». Да-да, того самого Густава Драконоборца, знаменитого предка молодого охотника, настоящим дивинитовым копьем которого, хранимым в музее Гимнасия, так восхищалась София. Внешний вид конструкта после активации в точности повторял древнее оружие, только был болотно-зеленого цвета и слегка прозрачный.
Его он и метнул в замершего монстра, пытавшегося дозваться своих «джонов» и «паков». Попал удачно, в самую середину широкой груди. От раны в стороны тут же поползли бугрящиеся нарывы, словно что-то живое, например, корни стремительно растущего дерева, искали путь к земле. Адам завопил так, что Ян на пару секунд оглох. Стал раздирать руками грудь, пытаясь вытащить из нее источник страшной боли. Схватиться за тускло светящееся древко он не мог. Один раз попытался и тут же одернул деформированную кисть.
Юноше же как раз хватило этого времени, чтобы наконец подняться на ноги. Медленно, ступая еще очень неуверенно, он приблизился к демону и без затей вогнал ему клинок прямо в лоб.
– Как-то я уже устал тебя убивать, Адам, – произнес он, глядя на раскинувшееся у его ног тело чудовища с белокурой человеческой головой. – Давай обойдемся без третьего раза, ладно?
Несколько секунд, и тело твари стало распадаться на прах и дым. Еще десяток ударов сердца, и на то место, где она только что лежала, указывала лишь примятая болотная трава. Стремительно, к слову сказать, восстававшая.
– Я понял, – сказал Ян, подходя к расколотому молнией дереву. – Понял, про какую беду ты говорила, вестница. Адские выкормыши, одним из которых был Адам Олелькович. Демоны и люди одновременно. Химеры. Они настоящая угроза. Я и раньше это понимал, но после твоего… послания… В общем, я понял, что должен делать, и постараюсь не подвести.
Фигура призрачной посланницы не появилась, чтобы подтвердить или опровергнуть слова юноши. Только под сердцем у него что-то толкнулось, каким-то иррациональным знанием давая понять, что он совершенно верно понял весть. Про это же чувство говорила и бабка
