в общаге наполнена:
Романами, рассказами,
Битвами, страстями, и безобразиями.
Со мной в комнате жило ещё восемь человек.
И среди них некто Андрей.
Ему лет так было семнадцать, восемнадцать.
С виду вроде бы нормальный парень.
Но не всегда он вёл себя адекватно,
И это не только мне «в глаза бросалось».
Было достаточно случаев
Когда он делился с нами своими мыслями глупыми.
Одевался небрежно
И от него пахло «несвеже».
Хотя есть душ, пожалуйста иди.
Но в нём мы не встречались с ним.
Словом: «какой-то не такой» товарищ.
И меня не тянуло с ним общаться.
А приехал он в Москву с отцом и матерью.
Нет, не для того чтобы они за ним присматривали.
Просто откуда они приехали,
Уже не помню,
Жизнь совсем была хреновой.
И они там совсем дошли «до ручки».
И вот в Москву приехали кучкой.
Его родители были уж «совсем простые люди».
Покушать, выпить…
Вот и всё, что им жизни было нужно.
Батя устроился плотником,
Жена его уборщицей,
А Андрюха дворником.
По их лицам мне понятно стало,
Что книг они никогда не читали.
Да что там не читали…
Наверное книг они никогда и в руках-то не держали.
Может быть только школьные учебники,
И то в детстве.
Вы можете подумать, что я высокомерный?
Что вы, просто делюсь своим мнением.
А всякое мнение субъективно.
Словом: про книги это я для полноты картины.
Нет, я за это их совсем не осуждаю,
Ведь у каждого в голове, свои, «тараканы».
Но вот поговорить с ними было не о чем.
Мысли у них были совсем неинтересные.
О высоких материях они не заморачивались.
Так и жили… а может так и надо?
Живя в одном пространстве
Мы вынуждены были к друг другу «притираться».
Скоро я общагу уже стал воспринимать, как дом.
Но не спешил своих сожителей признать семьёй.
Да это было и невозможно.
Люди, частенько, не задерживались на стройке.
Не выдерживали тяжёлой работы
И разбегались, кто куда, ища лучшей доли.
Но вот семейка эта
За работу эту держалась.
Жизнь в Москве им казалась Раем.
Видать лучшей жизни они не видали.
«Есть крыша над головой,
Иногда дают зарплату,
А в принципе, что ещё в жизни надо?» –
Это я сам за них уже додумал
Глядя
