мэм. Есть одна девушка, по которой сохну. – Ленька улыбнулся. Все-таки хоть и техасская, но деревня, и любопытство женщин есть величина неизменная. – Но это пока секрет. Не скажу, не пытайте.
– Ну-ну, – засмеялась супруга мэра, завязывая бантик на картонной коробке. – Леонид, я могу поименно перечислить всех молодых девчонок, по которым стоит сохнуть в радиусе в полсотни миль от этой кондитерской. И поглядеть на твою реакцию.
– Мэм, у нас во время службы был очень строгий офицер, курирующий нашу ракетную базу от контрразведки. – Ленька тоже засмеялся. Нравилась ему мадам Куимби, отличная дама. – Так он нам привил здоровую паранойю и способность правдиво врать, глядя в глаза. Честное слово, неохота применять эти умения по отношению к вам. Все в свое время сам расскажу.
– Ну, погадать мне с подругами ты все равно не запретишь, – заметила мадам, принимая от Леонида деньги и отсчитывая сдачу. – И привет твоей сестренке. Пусть приходит в среду после полудня, буду учить девчонок печь эклеры.
– Хорошо, мэм, передам. – Супруга мэра учила девчонок печь всякие вкусности, взяв над ними шефство. От них требовались только желание, так мэрша даже продукты им со скидками предоставляла. В прошлый раз Лиен принесла здоровенный шоколадный пирог. Ленька объедался им два дня, но героически добрал до последней крошки. – Обязательно передам.
Дорога до дома заняла немного, и вот Ленька толкнул дощатую дверь с большим стеклянным окошком. Вообще, ему двери в Аламо непривычны. Слишком хлипкие. Много стекла, тоненькая фанерка, даже крупного хищника не удержит. Хотя против хищников и лихих людей здесь рулит огнестрельное оружие. А репутация у города очень серьезная, потому именно здесь с преступностью глухо. Остаются дикие звери, которым законы не писаны и мозгов не хватает понять, что с людьми не стоит связываться. Иногда даже в Аламо пробирается всякая кусачая мелочь. Тем более сейчас, когда видимость резко упала, в полусотне шагов сложно разглядеть за пеленой дождя хоть что-нибудь. И потому у Леньки и Лиен в прихожей и кухоньке висят по АК-74 в дереве, вместе с подсумками, набитыми снаряженными магазинами. Так, для душевного спокойствия. Лучше бы, конечно, дробовики двенадцатого калибра, но в здешних магазинах дешевых не осталось, висит парочка дорогущих полуавтоматов для стендовой стрельбы, «Косми»-двухзарядки.
– Привет, сестренка, – Панфилов поздоровался с девочкой, валяющейся на диванчике около камина с планшетом в руках. – Опять вошку по экрану гоняешь?
– Не вошку, Лень! А в тетрис играю! – возмущенно пискнула девочка, вставая с дивана и чмокая брата в щеку. – Иди переодевайся, мойся. Я сейчас на стол соберу.
– Держи тортик. И это, тебя мадам Куимби просила предупредить, в среду занятия. Не завтра, в следующую. – И Ленька полез к себе в комнату.
За эти несколько месяцев он серьезно обжил чердак. Точнее, мансарду. Трофейное и купленное оружие тщательно вычищено, составлено вдоль стены и на ней же развешано.
