и спросила:
– Анвар Шарипович, если есть возможность, можно мы на кладбища съездим? Попрощаемся?
– Нет, девочка. Нельзя. А то ты живо к родителям с братом присоединишься. Я попрошу ребят, они снимут на видео и привезут компакт-диск.
Мы с Сайорой бродили по развалам блошиного рынка. Когда-то была знаменитая на всю Среднюю Азию Тезиковка, но в две тысячи первом ее перенесли сюда, в Янгиабад. Если честно, на Тезиковке я не был, но этот рынок меня впечатлил. Чего тут только не было. И старые картины, фарфор, ковры, древняя чугунная ванна на кованых лапах. Ее, кстати, купили на моих глазах и купили здорово дороже, чем если бы ее купили на металлолом. Развалы секонд хенда, навезенного из Европы, старые книги, пачками стоящие на расстеленных на земле газетах.
– Подожди, Сайора. – Я остановился напротив немолодой русской женщины, которая разложила на клеенке офицерскую, еще советскую форму, бинокль, фотоаппарат и десяток книг в древнем чемодане. Еще кое-что лежало у нее за спиной, в сумке.
– Скажите, пожалуйста, этот аппарат в какую цену? – Я с молчаливого разрешения хозяйки поднял с земли открытый кожаный чехол и достал из него армейский бинокль. Бинокль был в очень хорошем состоянии.
Хозяйка запросила цену, равную пятидесяти долларам, если сумы в «зелень» переводить. Я даже торговаться не стал, купил его. В магазинах такой стоит дороже в два-три раза. Потом под смешки Сайоры купил две офицерские плащ-накидки, совсем дешево, по паре тысяч сумов. Поглядел на «Зенит-Е».
– Бери его тоже, сынок. – Хозяйка вытащила из сумки за спиной коробку из-под обуви. – Вот, тут от мужа пленок осталось много, непользованных.
На самом деле, в коробке лежало с сотню пачек пленки, «шестьдесят пятой» и сто тридцатой». «Свема» и «Тасма».
– Его за полцены бинокля отдам, вижу, что в хорошие руки, – улыбнулась женщина.
– Бери, Леш. Нравится же, – толкнула меня в спину Сайора.
– Давайте. – Я отсчитал пачку сумов, протянул женщине.
– Может, и это возьмешь? – Она вытащила из сумки два потертых, но вполне живых кожаных патронташа бандольеро, под двенадцатый калибр. – Муж охотником был, вот осталось. И книжки.
Я обратил внимание на книги. Толстенные, энциклопедического формата. «Настольная книга охотника-спортсмена», первый и второй том. И в отличном состоянии.
– Надо же, пятьдесят шестой год! – удивленно присвистнула сверху Сайора, глядя мне через плечо.
– За книги сколько хотите? – Я поглядел на смахнувшую тайком слезу отвернувшуюся женщину.
– По пятьдесят тысяч, сынок. За каждую.
Неплохо, почти пятьдесят долларов. Но книги запали мне в душу, и я вытащил из кармана деньги, но меня остановила Сайора.
– Погоди, Леша. Возьмите, – она протянула хозяйке сотню бумажек по тысяче сум. – Это подарок,
