выгодами раскрутки финансового капитализма для целей мирового господства, Штаты не смогли. США настроились играть в деньги.
Этот сдвиг был результатом преобразования капитализма, формирования его новой фазы. «Вчера» работала формула капитализма «деньги – товар – деньги», и бизнесмен, чтобы получить большие деньги, производил товар, стремился получить большую прибыль и действовал, в первую очередь совершенствуя товарное производство. Эта формула справедлива и сегодня. Сколько бы ни говорил Китай о социализме, в его стремлении к получению доходов лежит товарное производство, его он собирает со всего мира и успешно конкурирует с другими странами.
А вот Штаты стали жить по другой модели: «деньги – ценные бумаги – деньги». Америка стала меньше производить товары и в большей мере перешла на производство денег. Поработав после Второй мировой войны над укреплением доверия к доллару как мировой валюте, Америка решила, что можно и долго и успешно жить, давно занимаясь стрижкой купонов всего мира.
В результате, начиная с 1970-х гг. американская экономика, а с ней и капитализм ТНК стали – сначала медленно, но верно, а затем уже быстро и неизбежно – обнаруживать характер преимущественно финансового спекулятивного капитализма. Точкой отсчета для экспансии финансистов стала ревизия первоначальной версии Бреттон-Вудской системы валютных курсов и золотого стандарта доллара.
А идеологической базой спекулятивного капитализма избраны экономические теории монетаризма.
Что такое монетаризм на практике, да еще и с российским «привкусом», мы в короткие сроки познали в исчерпывающей мере. С начала 1990-х у нас происходили искусственный обвал экономики, грабительская приватизация и выведение в политико-экономическом инкубаторе плеяды так называемых олигархов, а по сути – финансовых спекулянтов. Россия системно ослаблялась, с тем, чтобы в видимой перспективе стать всего только сырьевым придатком Запада, малонаселенным и слаборазвитым во всех смыслах государством. Потребуются гигантские усилия, чтобы начать процесс оздоровления власти, экономики, да и нравственного климата общества.
К сожалению, российская власть и отдельные представители экономической науки продолжают до сих пор воспринимать laissez faire как универсальный принцип рыночной саморегуляции. Между тем возникли и эффективно функционируют другие модели рынки и капитализма. Для каждой из них характерны собственная цель и способы ее достижения: особые институты, инфраструктура, традиции и даже соответствующий менталитет населения. Именно из-за такого неразрывного единства цели развития и средств ее достижения инструменты, подходящие в одних условиях, оказываются негодными в других.
Так, целевым ориентиром принятой в России англо-американской модели рынка, как известно, выступает максимизация прибыли. Вся инфраструктура капитализма – институты государства и общества,
