шампанским с кем-то тет-а-тет, а в старой, еще студенческой, компании на даче у приятеля. Подружки, конечно, обещали привести для нее нового ухажера, но девушка изначально не питала никаких надежд и заранее предчувствовала очередную пустышку.
Поэтому когда она увидела капитана Федосова… На следующий день, в субботу, двадцатого декабря, Варвара поехала на Плющиху поговорить с участковым того района, где жил (и скончался) муж своей знаменитой жены Антон Рутков. И когда она зашла в его кабинет, и капитан с улыбкой поднялся ей навстречу, в груди у Вари екнуло, сердце дало мгновенный сбой и сладко потеплело в низу живота. Капитан Борис Федосов был высоченным, широкоплечим – настоящая косая сажень! – а рукопожатие его мощной длани оказалось бережным – он словно погладил ее ладонь. И глаза его при виде девушки загорелись, уста залучились улыбкой…
Варя представилась, села в предложенное кресло и даже начала задавать вопросы о покойном Руткове, но мысли ее – в кои-то веки! – витали совсем не вокруг работы. Федосов ее поразил. Околдовал. Пленил. Убил. Не было больше бесстрастного компетентного специалиста Варвары Кононовой. Осталась одна лишь женщина. И как ни старалась Варя смотреть в сторону, взгляд ее то и дело спотыкался о роскошные, сочные губы капитана… о его небрежную челку… сильные плечи… И в голове билось: «Нравлюсь ли я ему? А если нравлюсь – не слабак ли он, не трус ли? Последует ли продолжение? Пригласит ли он меня куда-нибудь? И не потеряю ли я „очки“, если приглашу его сама – куда-нибудь в совершенно невинное место, скажем, сыграть партию в теннис? Или можно наврать, что не хватает партнера для боулинга…»
Но капитан Федосов о Вариных терзаниях, кажется, и не подозревал.
– А что это соседей заинтересовало какое-то банальное самоубийство? Да еще в собственный праздник? – с улыбкой поинтересовался он. Место работы Вари, естественно, являлось легендированным: никто в целом свете, кроме узкого круга высшего руководства страны, не должен был знать даже о самом существовании комиссии, поэтому сейчас (как, впрочем, почти всегда) девушка выступала под прикрытием: согласно документам, ее звание – старший лейтенант ФСБ.
– А я водку не пью, вот и решила поработать, – бесхитростно улыбнулась в ответ Варвара. – И чтобы пресечь дальнейшие расспросы о том, почему чекистов заинтересовала обычная бытовуха, переспросила: – А вы уверены, что Рутков покончил с собой?
– Патологоанатом – лучший диагност, – развел руками Федосов. – А судмедэксперты своего заключения еще не выдали, поэтому отказ о возбуждении дела за отсутствием состава преступления еще, насколько я знаю, не оформляли. Но, по-моему, никаких оснований возбуждать дело и нет. Судите сами, Варя: на трупе следов насилия, не связанных с падением с высоты, не обнаружено. Тело лежало на животе – характерная поза для самоубийц. Да и квартира закрыта, никаких следов пребывания посторонних в помещении не обнаружено. Нет здесь темы, чтоб дело возбуждать. А у вас что, имеются другие данные?
Варя, изо всех сил пытавшаяся обрести
