принимают вежливо.Пока ещё восторженно,
Тайком – уже насмешливо.
Чинами обзаводимся,
Живя в любви и радости,
И поводом становимся
Презренья или зависти.
Весь мир для нас вращается,
Пока ещё отлажено.
Но впереди сгущаются
Проблемы тучей сажевой.
И жизнь тяжелым бременем,
На плечи камнем валится,
Тем удручённым временем,
Что – «старость», называется.
И в тягость вдруг становимся
Родному окружению,
К небытию готовимся,
Как будто к поражению…
От юности, до старости,
Волна прозренья катится:
КАК ПРИМЕМ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА,
ТАКОЙ И ЖИЗНЬ ОКАЖЕТСЯ.
«Душат, душат слёзы —…»
Душат, душат слёзы —
Кофе бы глоток.
С колкостью занозы,
Эти десять строк:
С глянцевой обложки,
Смотрит на меня,
Мир, что понарошку,
Вдаль зовет, маня!
И кричит реклама,
Душу бередя:
«Ждут моря и страны,
Погостить, тебя!
Пляжи и отели,
Корты…», только вот,
Мне то, что за дело,
До чужих красот?
К ним нельзя прорваться,
Сквозь суровый быт.
Лишь во снах мне снятся,
Токио и Крит.
Мечта
Здесь всё подчинено мечте:
Труды, надежды и заботы,
Хождения по суете —
Её, во имя, все работы.
Мечта – как идол вознеслась,
На пьедестал благоговенья,
Как призовой иконостас,
В награду за мои лишенья.
К ней каждый день несу цветы,
Ей, посвящая все сюжеты…
Но если б не было мечты,
Зачем тогда и жить на свете?
А так, есть смысл земных путей,
К мечте ведущих, в предвкушеньи,
Осуществленья. А за ней,
К другим мечтам, опять стремленье.
Болезнь
К вечеру я буду слишком больна.
Солнце нырнёт в зашипевшее море.
Ты, как лекарство, предложишь вина.
Тёплый кагор я приму, не поспорив.
Вечер. Спадает дневная жара.
С пляжа идут утомлённые люди.
Я вместе с ними купалась вчера,
И подхватила, нелепо, простуду.
Музыка в барах призывно зовёт,
Повеселиться в приятнейший вечер.
Только меня лишь постель моя ждёт,
И со здоровьем желанная встреча.
Без любви
Щедро сахарной пудрой обсыпаны,
Эти яблочки запечённые,
Словно белой зимою испытаны,
И морозами закалённые.
Вот ведь странная ассоциация,
Возникает от яблок сморщенных —
Моих тайных дел апробация,
Поварихи доморощенной.
А весна «не мычит
