найти выгоду для своей волости.
Сбыслав Ягы разместившийся, как и допрежь того, слева от трона полянского жреца, скривил все лицо и дотоль не лицеприятно расчерченное глубокими морщинами.
– Не зачем, – миролюбиво произнес Липоксай Ягы, но только потому как за него явственно вступились, и легохонько улыбнулся Дорогосил Ягы. – Не зачем днесь друг друга подначивать, потому как свершившийся божественный промысел не подлежит обсуждению, так нам предписано оставленными заветами предков и их наставников. И раз Бог Огнь принес дочь… Значит, моим преемником будет девочка. Это надобно всем принять. Ну, а кто откажется, тот может прямо сейчас покинуть ЗлатЗалу и более тут не появляться. Поелику я не намерен нарушать волю моего Бога Небо, в честь оного и возведено в Лесных Полянах капище. – Липоксай Ягы медленно повернул в сторону Сбыслав Ягы голову, презрительно воззрился на него своими потемневшими почти до синевы очами и дополнил, – а ты… Ты, Сбыслав Ягы коли желаешь нарушить веление Бога, в честь которого в Овруче стоит капище… изволь.
Липоксай Ягы был прав, семь волостей не только имели собственных правителей, войска, несколько отличные, хотя и имеющих общую основу, языки, но и как бы особо поклонялись, выделяя из Расов одного Бога, в честь которого в столичном граде стояло капище. И если в Овруче храм стоял в честь Огня, то в Семже в честь Седми; в Лепеле в честь Дажбы; в Сумах в честь Воителя; в Наволоцке в честь Словуты; и в Повенце в честь Дивного.
– Чего вы на меня все возроптали? – в голосе Сбыслава Ягы нежданно проскользнула робость, понеже при всей своей несговорчивости он страшился нарушить волю Зиждителя. – Я же не сказал, что не подчинюсь указаниям Бога… просто…
– Ты просто усомнился в моих словах, – едко отозвался Липоксай Ягы и в очах его блеснули стылые огни раздражения. – Но я не собираюсь тебе, что-либо доказывать… Быть может тебе просто нравится во всем мне противостоять. Несомненно от того безлетного противодейства ты получаешь удовольствие.
Сбыслав Ягы резко хлопнул обеими ладонями по глади деревянных облокотниц, покато завершающихся, и не менее гневливо зыркнул на своего постоянного соперника, тем взглядом вроде желая его придушить.
– Все! будет вам, – проронил басистый Вятшеслав Ягы стараясь прекратить вновь нагнетающееся состояние, оным виновником всегда считался овруческий вещун. – Лучше покажи нам Липоксай Ягы божество.
Вытшеслав Ягы русоволосый и широколицый, всяк раз, когда говорил, купно сводил свои тонкие, дугообразные брови, отчего промеж них залегали широкие морщинки, тем самым делая его старше. У вещуна Наволоцкой области нос столь был загнутым по форме, что походил больше на клюв хищной птицы, одначе, узкие губы и миндалевидной формы голубые глаза придавали лицу мужественности и уверенности.
– Да, Липоксай Ягы, – поддержал наволоцкого вещуна Боримир
