аж на целых полчаса позже, и в Дэниэлса полетела подушка. Но друг уже давно привык к таким последствиям моей побудки, поэтому увернулся легко. А я все-таки встала. Потому что выезжать нужно было гораздо раньше, чем я привыкла, если хотела не опоздать на работу. Нет, сейчас меня вряд ли кто уволит, ведь беременным, как я уже успела понять, прощалось практически все… Но лучше не проверять пределы дозволенного. Да и я действительно любила свою чертову работу, которая подчас вытягивала из меня все силы и заодно все нервы.
Когда я явилась на кухню в полной боевой готовности, хотя и в одежде, в которой была накануне, мне торжественно вручили совершенно дивный черный кофе. Блаженно вдохнула аромат полной грудью… и решительно отставила ее на кухонный стол. А потом еще и отошла подальше, надеясь хоть таким образом избавиться от соблазна. Который был велик…
Еще и привычная уже тошнота снова пришла. Проклятый токсикоз… Если я сейчас побегу обниматься с унитазом, Арчи точно начнет что-то подозревать. Мужчины, конечно, в упор не замечают беременности едва ли не до самых родов, но ведь мой друг чуть умней среднестатистического самца да и работает в полиции. Может и догадаться…
– Лил? – опешил Дэниэлс, пораженно глядя на осиротевшую чашку. – Ты чего?
Я душераздирающе вздохнула и обреченно спросила:
– Чай у тебя есть?
Парень смотрел на меня, как на второе явление Создателя.
– Чай? – ушам своим не поверил Арчи.
– Ага, – убитым голосом подтвердила я. – Зеленый. Много.
На вкус зеленый чай мне казался самым отвратительным напитком из возможных, но я теперь пила его литрами. Помогало от тошноты, пусть и не слишком.
Арчи потер глаза, потом уставился на меня, а потом снова потер глаза.
– Лиллен, с тобой точно что-то не так! Ты же всей душой ненавидишь чай и признаешь по утрам только крепкий черный кофе без сахара! Ты всегда божишься, что не в состоянии проснуться утром без кофе!
В точку. Не могу. Я люблю кофе. Люблю его аромат, вкус… Но куда больше я люблю своего нежданного-негаданного ребенка. Поэтому давлюсь зеленым чаем.
– Так чай у тебя есть? – тяжело вздохнула я, ничего не объясняя.
Дэниэлс ошарашенно покачал головой.
– Черный пакетированный.
Редкостная гадость. Я такой не пила… долго. С тех пор, как перестала работать секретаршей в одной нудной государственной конторе, даже в рот такую гадость не беру. От этого… чая… на языке остается навязчивый привкус краски, а чашка изнутри мгновенно покрывается отвратительными бурыми разводами, которые черта с два отмоешь.
– Хоть минералка-то есть, старый холостяк? – возвела очи горе я. – Заведи себе жену. Или хотя бы девушку. А то мне есть и пить у тебя нечего.
Арчи расхохотался и вытащил из холодильника бутылку минералки. А после из духовки показалось
