в ЦК?
Глава 5
Не то что я перестал даже вспоминать про труп чекиста – прекрасно понимал, что не отстанут. Особенно в таком деле. Этим уже вроде должна Генеральная прокуратура заниматься, но от этого легче не становится. Так что ждал.
Утром двадцатого меня встречали с экзамена прямо как туза какого-то: «копейка» защитного цвета стояла у крыльца института. Ясное дело, я на нее внимания не обратил, мало ли какие машины тут стоят с утра пораньше. На тротуар не выезжают, как при развитом капитализме, и ладно. К тому же я был занят: оборонял остатки своего головного мозга от поедания. Нет, ну на кой ляд мне после экзамена выяснять отношения с Шишкиной? Сказал же: времени нет на гулянки – работа и учеба. Нет же, стандартные женские обвинения и требования.
Я проводил взглядом счастливых студентов, не имеющих подобных проблем, и вновь повернулся к Лизе.
– Слушай, давай уже после экзаменов. Обещаю, все будет по высшему разряду.
– Кстати, а где ты был позавчера?
– На работе. А что?
– Блин, не посчитала твои дежурства. Заехала к тебе, а там этот орангутан Давид открывает в одних трусах, глазенки трет. И не признается, где тебя найти.
– Учится человек.
С Давидом все получилось просто великолепно. Николай Николаевич Бажанов, наш декан, вылечил его от депрессии посредством наложения рук. Вернее, одной руки, правой. Именно ею он отвесил представителю княжеской фамилии смачный подзатыльник. После чего порвал все его заявления, включая обращение в Центральный комитет КПСС, позвонил на гинекологию и военным товарищам и отправил Ашхацаву учиться. А заодно чистить от снега двор военной кафедры. Так что теперь надежда абхазской медицины медленно, но уверенно догоняла одногруппников по трудной тропе экзаменационной сессии.
– Меня не интересует твой дружок, – пошла в атаку Лиза. – Меня интересует, что у нас происходит в отношениях!
– Да все у нас нормально, что ты генеришь?!
Я сделал честные-пречестные глаза.
– Мы редко встречаемся, ты с моим отцом больше общаешься, чем со мной!
– Я тебе обещаю! На зимние каникулы поедем отдохнуть куда-нибудь. Домбай тебя устроит?
Лицо Лизы просветлело:
– Конечно, устроит! А ты умеешь кататься на горных лыжах?
Вот тоже мне задачка.
– Научусь, – буркнул я, натягивая шапку. Когда же уже кончатся эти снегопады? Хотелось весны.
– Гражданин Панов? Андрей Николаевич? – оборвал нашу увлекательную беседу суровый мужской голос.
Не то чтобы тональность какая-то угрожающая слышалась – так, тенорок, никаких громовых раскатов, но когда к тебе вот так обращаются, то и фальцет испугать может. Я повернулся. Мужик, чуть за тридцать, в болоньевой курточке классического немаркого цвета и костюме отечественного покроя с чуть топорщащимся пиджаком. Рядом еще один – крупный, усатый, курит папиросу.
– Ну я Панов, – медленно ответил я, соображая, по какому ведомству эти товарищи проходят.
