style="font-size:15px;"> – Это медальон покойной королевы Элеоноры. Она подарила его в день их первой встречи, – монах покачал головой, – Чудо, конечно… Если бы не медальон, стрела бы пронзила сердце. А так, не знаю даже… Может и достала всё же… Дышит, конечно. Но… Если сумку пробила…
– Какую, на хрен, сумку? – десятник, нависший над монахами, недоверчиво прищурился.
Монах вздохнул, прикрыл глаза на секунду и, обратив взор куда-то к потолку, спросил:
– Сын, мой! Ты никогда поросят не разделывал?
– Нет, ну почему, – шмыгнул носом десятник, – разделывал…
– Значит, видел поросячье сердце?
– И что?
– Ну, если видел, то мог заметить, что сердце как бы в плёнке. Вот это и есть сумка.
– Так то у поросят! – возмутился десятник, – Ты что ж короля с поросёнком равняешь?! Вот кретин!
Десятник развернулся на каблуках и зашагал к окнам. У окон стояли вооружённые трофейными луками гвардейцы, поглядывая на примыкающие улицы.
– Стрел сколько собрали? – зычно крикнул десятник, – Сотня есть?
– Две! Две сотни! – ответил один из лучников.
– Немного всё равно! Попусту не пускать. Только наверняка. Его Величество говорил о кораблях, о десанте, о подходе Льенара к закату. Это здорово, конечно… Но как знать, может, бредил?
Десятник прошёл к дверям, у которых возводились баррикады из столов и скамей.
– Ножки связывайте! – бросил он на ходу и пробормотал под нос: «Если подожгут, уже неважно…». – Ноэль! – позвал он, – Не нашли?
– Ни черта! – долговязый рыжий бородач вынырнул откуда-то из-под портьеры, – Нет… Но тут где-то у стола должен быть! Никто не видел! Представляешь? Ну как никто не видел, как целый король сбежал?! Да если б он в подпол провалился даже, кто-нибудь да увидел бы. Не мог он через весь зал куда-то рвануть! Здесь! Тут у стола где-то ход. Или под… – и Ноэль, упав на колени, полез под стол.
– Ищи, Ноэль! Ищи, чёрт тебя дери! Если он через него ушёл, он и вернуться через него может. – десятник уселся на стол, – И не один…
– Вилли! – позвал один из дежуривших у окон десятника и поманил его рукой.
– Что? – Десятник соскочил со стола как ошпаренный и рванул к окну.
– Слышишь? – лучник указал рукой куда-то за крыши в направлении бухты, – Там!
– Вроде крики?.. Да там бой!
Первое сопротивление головорезы из Глотчера встретили уже на выходе из порта в город. Отряд из сорока пикинёров городской стражи перегородил улицу в три ряда, выставив вперёд пики. Такой строй скорее всего остановил бы отряд лёгкой кавалерии, или тяжёлых, закованных в броню, неповоротливых мечников. Крестьян бы он напугал одним видом ощетинившихся пик и мощных мрачных доспехов с угрожающими изображениями клыкастых
