на меня?
Аполлон Григорьевич отправил в рот порцию грибков.
– Выходит, не было красивой идеи: сыщик… прошу прощения, чиновник сыска погибает, расследуя свое убийство?
– Идея была. Наверняка. Как дополнение к главной игре.
– Игре? Что еще за игра?
Не было доказательств, только логическая цепочка. И оценка характера Половцевой психологикой. О чем в присутствии Лебедева лучше не заикаться. Психологику великий криминалист упрямо считал лженаукой. Ревнуя ее за победы.
– Единственное предположение, – в раздумьях сказал Ванзаров.
– Не томите, друг мой. – Криминалист вкусно причмокивал.
– Простой вопрос: почему Половцева сделала вид, что не знает меня, а потом подмигнула за столом? Для ее характера – откровенная странность.
– Волновалась, запуталась.
– Это нелогичный ответ.
– Неужели?
– Половцева не ошиблась и не испугалась. Потому что все случившееся, весь спектакль – это не покушение на меня лично.
– А что же?
– Дуэль. Честная дуэль с правилами и секундантами. Убийцы Половцева и Кошляков приняли каломель. И я должен был принять пилюли каломели. В живых остается победитель дуэли. А господин Уверский вроде арбитра. Секунданта. Половцева честно дала мне шанс уйти: я мог обидеться на ее глупую забывчивость. Когда подмигнула, дала сигнал: мы в игре, дуэль началась. Только она забыла мелкую деталь: зеркала в зале отражают то, что происходит за спиной. Без каломели лимонад был не оружием дуэли, а просто лимонадом.
Лебедев тщательно вытер рот салфеткой.
– Красиво, но никаких доказательств…
Ванзаров встал.
– Доказательство есть, – сказал он и подошел к телу Уверского.
Обыскав внутренние карманы пиджака, он вынул запечатанный конверт. На лицевой стороне имелась надпись чернилами: «Победителю».
– Это что такое? – спросил Аполлон Григорьевич, разглядывая послание.
– Приз, который секундант должен был вручить мне.
– Почему же не отдал?
– Его опечалил результат дуэли.
– Неужели?
– Вероятно, он сделал большую ставку на мою смерть. И проиграл. В этом клубе могут развлекаться опасными пари.
– Ставки были высоки?
– На мою смерть – наверняка. Тот, кто поставил, что уцелею, много выиграл.
– Эх, вот бы сорвать куш, – загрустил Аполлон Григорьевич, но тут же поправился: – Я бы ставил на вас… Всегда и во всем… Не тяните, открывайте приз…
Взяв столовый нож, Ванзаров поддел клапан и дернул. Внутри оказалась картонка, исписанная строгим прямым почерком. Трудно сказать определенно, но, похоже, этой же рукой было написано приглашение в «Донон».
Письмо сообщало:
«Господин Ванзаров! Если вы это читаете, значит, дуэль выиграли вы, а
