она сбивчиво.
Я выставила перед собой ладони и попросила:
– Так, так, так, полегче. Давай по очереди. Что такое?
По тому, как тяжело дышала Дубрава, как таращились её глаза и хлопали пушистые ресницы, не сложно догадаться – взволнована она на десять из десяти. Ей пришлось сделать несколько глубоких вдохов и сглотнуть прежде, чем снова начать говорить.
– Тебя потеряли! – выпалила она. – Вся академия Парамагии на ушах. В АКОПОС объявлен желтый сигнал!
У меня болели мышцы, голова соображала туго, я жутко не выспалась. Широко зевнув, я поинтересовалась вяло:
– А сколько бывает сигналов?
Дубрава растерянно отпрянула, неверяще уставившись на мое спокойное лицо.
– Что? – переспросила она.
– Ну, – пояснила я, – сколько бывает этих вот твоих сигналов? Я ж выскочка и понятия не имею о том, что для тебя очевидно.
Дубрава снова похлопала ресницами.
– Э… Ну вообще шесть, – ответила она неуверенно. – Желтый, оранжевый, красный, малиновый, коричневый и черный…
У меня квакнуло в желудке – не ела я со вчерашнего дня. Надо бы наведаться в столовую академии. А может, даже в АКОПОСовскую. Там пряники вкусные.
– То есть, даже не красный? – уточнила я со слабым интересом. – Как жалко. Мое исчезновение не заслужило даже красного сигнала, что бы это ни значило.
Развернувшись, я проковыляла обратно к постели и повалилась спиной на мягкое одеяло. Сейчас оно сырое, потому что вчера я не сняла с себя мокрую одежду.
Дубрава ещё пару секунд с непониманием и оторопью пучила на меня глаза, а потом встрепенулась и затараторила:
– Яра! Ты спятила? Тебя ищут! Где ты была? Что случилось???
Сейчас мне больше всего хотелось, чтобы все оставили меня в покое и дали выспаться. Отвратительно, когда будят в неправильную фазу сна, потом весь день чувствуешь себя разбитым. А когда ещё и недоспал, после того, как сражался со всякими чудиками – тем более.
– Дубрава, – отозвалась я уставшим голосом, – если меня ищут, то очень плохо. Но, как видишь, я нашлась сама. Так что если кому-то хочется меня видеть, пускай сами приходят.
– Резонно, – донесся низкий, резкий мужской голос со стороны двери.
В груди моей ухнуло, сон моментально слизало, а я села на кровати и уставилась на Алекса Хрома, который остановился в дверях. Руки сложены на груди, голова наклонена вперед, будто лбом собирается боднуть воздух, а взгляд злой и не предвещает ничего хорошего. Мне бы испугаться, но я так устала, что сил на это просто нет.
Зато Дубрава застыла и выпучилась на вошедшего Алекса. Ещё бы, в академии на него все девчонки слюни пускают. Знали бы они, какой Алекс невыносимый человек.
– И тебе доброе утро, – проговорила я.
– Утро? – скривился Хром. – Уже давно обед, это во-первых. А во-вторых, – ты хоть понимаешь, что устроила?
– Я???
