четверых бессмертных хищников, обезумевших от вида крови?
Роберт Блатт не робел ни перед кем в своей жизни, но сейчас он понял, что испытываемый им страх − не боязнь смерти как таковой и не ужас перед физической болью, которая обещала стать невыносимой. Этот страх − не что иное, как боязнь чего-то неизвестного. Того, что будет после смерти, за темными вратами, где царит Неведомое.
Он вздрогнул от внезапного явления и слился со стволом.
Она стояла под ветвями векового дуба. Мокрые волосы облепили бледное лицо. Сквозь длинные пряди она холодными глазами смотрела на животное. От долгого прожигающего взгляда зверь заскулил, как от удара плетью, и, поджав хвост, пополз к ней. Она протянула руку и погладила волка.
И тут в шум бушующей стихии вмешался какой-то потусторонний звук. Тихий нежный голос девушки в белом запел колыбельную. Музыка ее слов донеслась до остальных животных со скоростью ветра, и они последовали примеру первого из стаи. Ожившие после пулевых ранений, мертвые, но живые, все они ползли к своей хозяйке.
Треснувшее пополам лобовое стекло внедорожника содрогнулось под ударом, и из салона выполз еще один, самый последний зверь, куда крупнее остальных, выше в холке, с более широкими и мощными лапами.
Сердце у Роберта облилось кровью, когда он представил, что там с Мартином, который остался в машине.
Скользя окровавленной мордой по земле, гигант пополз за своими сородичами. Усталые, изможденные непогодой, забрызганные грязью (черная шерсть потеряла свой первоначальный лоск и стала похожа на мокрую тряпку), они послушно ползли к ней. Слова лились успокоительной мелодией, и что-то было в ней такое, что вызывало трепет не только в сердцах лесных зверей.
Вскоре перед девушкой уже выстроилась целая когорта черных волков. Они прижимались животами к земле и с благоговением внимали своей хозяйке.
Роберт стоял, парализованный невиданным явлением, отказываясь верить в то, что видел собственными глазами: как выжившие после смертельных ранений волки повинуются таинственной девушке в белом, чья странная песня имеет над ними неоспоримую власть.
Незнакомка сделала первый шаг (полы ее длинного платья заскользили по лужам) и пошла по тропинке вдаль в темную чащу. Волки потрусили за ней.
А следом наступил миг, когда Роберт почувствовал холод. Дождь лил, как из ведра, а он стоял по щиколотку в воде у подножия могучего граба, по-прежнему завороженный, сбитый с толку и испуганный. Стоял, пытаясь унять дрожь, пробравшую его после первой волны оцепенения, и собраться с силами, чтобы пойти и вернуться к машине.
Она уходила в лес, словно плыла по воздуху. Казалось, ноги ее не касались земли. И каждый шаг ее, и каждое телодвижение были ярчайшими оттенками природной красоты и грации.
Черные волки, вестники смерти, несущие на своих когтях гибель всему живому, совсем недавно − разъяренные хищники, теперь − словно малые дети, они следовали за ней по пятам.
