материалы…
– Вот и займитесь этим вопросом, – глядя на Легасова, почти кричал Щербина.
– Полностью собранный и загруженный топливом реактор весит десять тысяч тонн, – встревая в разговор, громко проговорил Шашарин. – Если выбросило половину графита и топлива, а это около тысячи тонн, то образовалась яма глубиной до четырех метров и в диаметре метров двадцать. У песка больший удельный вес, чем у графита. Думаю, малым количеством не ограничимся, нужно три-четыре тысячи тонн песка, не меньше, а то и больше.
– Ну, что ж, значит, вертолётчикам придётся хорошо поработать, – твёрдо сказал Щербина. – Какая активность на высоте двести пятьдесят метров?
– Триста рентген в час, – быстро ответил Легасов, словно ждал этого вопроса. – Но когда в реактор полетит груз, – тут же пояснил он, – поднимется ядерная пыль и активность на этой высоте резко возрастёт. Если бомбить, то придётся с меньшей высоты, а это чрезвычайно опасно…
– У вас есть другое предложение? – посмотрев на Легасова, сурово спросил Щербина.
– Другого предложения пока нет.
– Вот и хорошо, – громко заключил Щербина. – Значит, будем работать…
В 23.45 на станцию прибыл, как и ожидалось, передовой отряд 122-го мобильного отряда химических войск МО СССР. Военные, что называется, с марша, оперативно начали замерять радиационную обстановку не только на станции, но и в городе. Эта работа продолжалась недолго, так как состояние солдат сильно ухудшилось. Оказывается, резкое ухудшение здоровья солдат было связано с тем, что вечером 26 апреля в разрушенном энергоблоке началось возгорание графита; из жерла реактора наблюдался мощный поток аэрозольной газовой радиоактивности. Ясно было, что горит графит, каждая частица которого несёт на себе достаточно большое количество радиоактивных источников. По распоряжению директора станции Брюханова, реактор начали заливать водой, что категорически делать было нельзя – из-за высокой температуры вода (выше 1500 градусов), испаряясь, образовала радиационное облако, заражая территорию различными радионуклидами. После того что произошло на станции, исходя из сложившейся ситуации, Правительственная комиссия принимает план В.А. Легасова. Главная цель которого заключалась в одном: не допустить высокой температуры в реакторе, поскольку при температуре 2500 градусов начиналось плавление топлива двуокиси урана, увеличивая при этом активность загрязнения в сотни раз. А может, даже и больше, потому что пошли бы поганые изотопы, ещё гораздо более тяжёлые, чем цезий. Чтобы этого не произошло, необходимо было забросать жерло реактора поглощающими и фильтрующими материалами: мешками с порошкообразным карбидом бора, свинца, железной дроби, глины и песка. Это была очень непростая задача. Для выполнения этой непростой и опасной работы в срочном порядке, ночью, был передислоцирован из Александрии в Чернигов 51-й гвардейский вертолётный полк.
Поначалу мешки загружали прямо в вертолёты и сбрасывали один
