день на протяжении многих лет. На этом маленьком, коротком пути, где многое им пережито и передумано, шло его формирование не только как личности, но и как профессионала. Хотя, как утверждают многие, профессия – это всего лишь то, что человек «имеет», не более. В этом случае нельзя утверждать, что это является «всем», – нет. «Имеет» лишь служит определённым образом маленькой моделью мира, которая помогает формировать человеческие и моральные качества, приобрести которые очень и очень трудно, а вот потерять – легко. Это обусловлено тем, что профессиональное совершенство не всегда выливается в совершенство человеческое: надо сказать, что эти две сферы, как правило, не соприкасаются. И по сути они бывают очень далеки друг от друга. Поэтому, когда мы говорим, что этот человек очень образованный, интеллигентный, то это совсем не значит, что этот человек наделён какими-то человеческими качествами, отнюдь нет. В таких делах очень важно не игнорировать принцип «быть». То есть не превратиться в робота, который получает информацию извне, а нужно быть думающим, не теряющим ориентиров человеком. Это сложно, но возможно.
Сомов воспитывался в хорошей, благополучной семье, где высоко ценились как моральные, так и нравственные качества. Надо сказать, что на первых порах работы на станции всё это помогло ему. Особенно в том, чтобы избавиться от страха и боязни. Специфика работы, к сожалению, накладывала свой отпечаток, хотя гарантировала от всякой неудачи. Да, да, я не ошибся в своих словах. Дело в том, что эта «гарантия» (а их учили в институте правильно!) обуславливалась высоким техническим уровнем – это во-первых, а во-вторых – подкреплялась известными именами тех людей, кто создавал и управлял этими технологическими процессами – профессорами, известными академиками, чьи заслуги в той или иной области были хорошо известны всеми миру. Кроме того, помимо овладения профессией им прививали ещё и высокие моральные принципы, заключающиеся в том, чтобы служить Родине, общему благу. А это возможно только в одном случае: если работа является не просто работой, а служением и долгом. Ибо ничто так не мобилизует наше сознание – как служение и долг. Их учили тому, что эти этические категории являются превыше всего – лести, выгоды и карьеризма (пусть эта цитата не покажется читателю наивной). Именно эти великие слова повелевали им делать всё справедливо и честно и запрещали делать всё то, что расходилось с их совестью. Тем более что работал Егор не просто на станции, а на атомной станции имени Владимира Ильича Ленина! Которая, кстати, была самой крупной атомной станцией в Европе. И это ко многому обязывало. В первые месяцы, правда, на каком-то подсознательном уровне, у него была некая осторожность к работе, но постепенно она притупилась, пришла уверенность и всё вошло в своё русло. Кроме того, как я уже говорил, эта уверенность подкреплялась конструктивной надёжностью всего технологического процесса. Короче, всё отвечало самым высоким мировым требованиям.
Радуясь весеннему тёплому дню, он шёл по территории, глядя вперёд… Несмотря на то что он родился летом,
