меня на пять лет, но дружим мы с детства. В этом году она закончила медицинский колледж и поступила в ОМА сразу на третий курс биологического факультета. Скоро Даша станет законным членом нашей семьи: она помолвлена с Никитой. Сейчас я лечу к ней в Выборг, где в поместье Смирновых буду гостить до конца летних каникул.
− Уважаемые пассажиры, наш самолет приступает к снижению, − объявляет бортпроводник, нарушая мое путешествие по стопам собственной жизни.
В окошко иллюминатора я с трепетом слежу за быстро сокращающимся расстоянием между небом и землей. Аэробус совершает посадку в международном аэропорту Санкт-Петербурга. На выходе из терминала меня ожидает раритетный экземпляр советского автопрома − «Волга» 1965 года выпуска, отреставрированный для перевозки особо важных гостей отца Даши. Квартира разового перевалочного пункта ютится в исторической части города. Дорога проходит по испещренным каналами улочкам с кишащей молодежью. В летний сезон поток туристов оживляет внешний облик культурной столицы. С наступлением темноты Невский проспект становится эпицентром ночной жизни.
На протяжении всего пути я мысленно перелистываю страницы учебника истории. Дворцовый переворот XVIII века на главной площади города, при котором взошла на престол императрица Екатерина II. Победа в войне с Наполеоном, которую знаменует Александровская колонна с бронзовой статуей крылатого посланника Господня, держащего рукой четырехконечный латинский крест. Достопримечательности сменяются одни другими, пока «Волга» не останавливается перед старым многоквартирным домом, утопающим в зелени уютного дворика. Семиэтажное здание выделяется среди своих соседей: два верхних яруса фасада, облицованные серой штукатуркой, подверглись расписной технике сграффито на религиозные мотивы − библейская завязка Страшного Суда, где передовыми фигурами выступают четыре Всадника Апокалипсиса.
С недавних пор владеет архитектурной ценностью Зона № 11, которой руководит Виктор Сергеевич, отец Даши, поскольку он входит в состав 12 основателей Корпорации.
Из подъезда ко мне выныривает услужливый консьерж. Годы работы в специфической профессии наложили отпечаток на характер зрелого мужчины. Взгляд святоши и загадочная полуулыбка Джоконды к моменту моего заселения трансформируются в отшлифованный оскал, как я догадываюсь, равнозначный сумме чаевых. Между прочим, его бездонный карман, в котором исчезают полученные купюры, смог бы посоревноваться с Марианской впадиной.
Часок-другой я отдыхаю с дороги, потом задумываю прогуляться до закусочной с фаст-фудом. По идее инстинкт самосохранения должен огораживать от прогулок на ночь глядя. В противовес здоровому прагматизму мои личные демоны-во-все-тяжкие с азартным куражом потирают ручки.
Время позднее. Город вымер. Скитающуюся по мостовым молодежь, верно, смели дворники. Фонарные столбы горят через один, бросая унылый ржавый свет на безлюдную
