как получил задание Рустама, обследовал на рассвете, еще до работы, дикий пляж. Осмотрел скалы, чуть не каждый камень на берегу пошевелил – и не врубился, чего тут можно искать. А девица чего-то искала. И теперь вообще испарилась. Слилась со скалой.
– ЙЕС! ЙЕС! ЙЕС! – запрыгала по пещере Таня.
Клад, она нашла клад! Есть от чего в пляс пуститься. Она решила исполнить свой коронный номер – прыжок с визгом, от него на дискотеках все тащились. Подпрыгнула, завизжала – и врезалась головой в потолок. В ушах зазвенело. Вот балда: пещера-то низкая! Чуть не убилась… Было бы теперь здесь как в романах: в одной пещере и клад, и скелет…
Таня аккуратно осмотрела чемодан. Он был большой, старый, прямоугольный, фибровый. Поверх тщательно перевязан веревками. Веревки от старости потемнели. Как и сам чемодан. Закрыт он крепко. Это хорошо. Если она будет держать его в руках, то с этой скалы ни в жизнь не спустится. Придется его кидать вниз, а потом слезать самой…
Василий нервничал все больше и больше.
Братки уже подъехали.
Ближе к городу, на обочине, стояла синяя «девятка». В той части дороги, где пляж кончался, – «Ауди-100».
А девица исчезла.
Он не сводил глаз с того места на скале, где она словно сквозь камни провалилась. Бинокль уже нещадно натер ему переносицу…
И вдруг он увидел – вниз полетел какой-то довольно большой предмет. За ним чуть не кубарем скатилась девица. Она в две секунды посрывала с себя одежду и бросилась в море… Василий оценил ее безупречную фигурку и даже вздохнул от жалости – девчонка-то больше не жилец. Дурачку ясно…
Он наблюдал, как она с чемоданом возвращается к прорубленным в «Медведе» ступенькам… Видел, как по грунтовой дороге из леса выезжает новенькая маленькая машинка… «Пежо», кажется… А, так это была ее тачка…
Что дальше?.. «Пежо» уверенно двигается в сторону города. «Девятка» его пропускает. Сзади на хорошей дистанции движется «Ауди». За «Ауди» трогается «девятка».
Прощай, крошка!.. Сегодня Василий получит свою законную штуку баксов и поведет ненасытную Люську в крутой кабак…
Нехороший сон приснился Марье Петровне. Не дочка ей приснилась, не внучата, не зятек Николай непутевый, а та девчушка, что на красной машинке ее подвезла и денег не взяла. И еще сто долларов за фотографию спрятала.
Снилось Марье Петровне, что Таня эта сидит в кафе. Кафе не наше – заграничное. Столики прямо на улице стоят. Люди по тротуару мимо ходят. Все красивые. Прямо фильм какой-то из ненашенской жизни.
Чего ж тут, спрашивается, плохого?
А вот бабе Маше не по себе. Может, оттого, что сидит рядом с Танюшкой за столиком человек. Только он не черный, как в прошлых видениях, а вполне нормальный. Лощеный такой, заграничный.
Разговаривают они. Все нормально вроде, а страшно бабе Маше. И чувствует она,
