вздрогнул, когда в грудь ударило проклятье.
Отшатнувшись, он прижимал руку к груди, там, где билось сердце, и глядел на неё. Слёзы текли по щекам, размывая косметику, а она словно этого не замечала, смотрела на него, сжимая в руках пустой флакон с проклятьем.
– Ты, – прохрипел Денис, шатаясь и падая на колени.
Промахнуться с такого расстояния было очень сложно, почти невозможно, значит, жить оставалось ему не больше десяти минут.
Грудь горела огнём.
– Прости, – неожиданно прошептала Олеся, сползая со стола и опускаясь рядом с ним. – Прости меня.
А ему неожиданно стало весело. Вот она какая – смерть. И не будет больше ни тревог, ни забот. Ничего.
– Беги, – ответил он, прежде чем боль стала совсем невыносимой, после чего потерял сознание.
2
Олеся
Камера была совсем не похожа на обычные камеры или те, что я видела в кино. Здесь не было голых грязно-серых кирпичных или бетонных стен, разрисованных непонятными и жуткими надписями, железных кроватей и страшной дырки в полу вместо нормального унитаза.
По сути, это была самая обычная комната с крашеными обоями, кроватью, столом, двумя стульями и отдельной каморкой, где располагались душевая и санузел. Единственное исключение: здесь совсем не было окна, а дверь была металлической и помимо огромного засова закрывалась на магический замок с другой стороны. Не надо быть магом, чтобы почувствовать, как тебя считывают: холодок по коже и жуткое ощущение, что меня рассматривают сотни глаз, перед которыми я стою совершенно голая и беспомощная.
А ведь, я была не так далека от истины, действительно, беспомощная дурочка, которая влезла туда, куда соваться не стоило.
Я не знала, сколько уже прошло времени после того, как меня привезли, часов здесь не было, но по ощущениям не менее трёх-четырёх.
Первое время я испугано жалась на краешке стула, вздрагивая от любого шума и звука, который доносился из коридора. Но вслед за страхом быстро пришла обречённость и даже какая-то покорность. Мозг гудел от непрошеных мыслей и жуткого осознания: я убила мага. И не просто колдуна, а Дениса Разина. Такое просто в голове не укладывалось.
Надо было бежать. Бить проклятьем и бежать. Всё, как говорили, но у меня не получилось. Всё пошло не так, как я себе представляла.
Эти полтора дня я старательно твердила себе, что ненавижу некроманта, включала на ютубе ролики с его участием и просматривала ночами напролёт. Раз за разом. Смотрела в холёное красивое лицо с внимательными серыми глазами, изучала улыбку, которая как магнит действовала на женщин, и ненавидела.
Они говорили, что ненависть помогает. Не безразличие, а именно ненависть. И я её взращивала по крошке, по каждой частичке. Думала, что справлюсь, что выработала иммунитет. Господи, зачем я только влезла в это?
Наивная дура. Дура, которая каким-то чудом решила, что может противиться магу.
Один танец, и всё изменилось. Прикосновение
