на голос зверя – то ли мычание, то ли блеяние.
Я навострила уши, пытаясь понять хоть что-нибудь. Но мне не удалось разобрать ни единого слова, произнесенного хозяйкой. Тетя же ответила ей:
– Злой человек никому не может причинить вреда, мэм, если Господь не позволит.
Затем тот же странный голос, доносящийся с кровати, произнес еще что-то, столь же неразборчивое.
И моя тетя снова успокаивала:
– Пусть они корчат рожи, мэм, и говорят что хотят. Если Господь за нас, кто против нас?
Я продолжала прислушиваться, затаив дыхание, но из комнаты не доносилось больше ни звука. Минут через двадцать, сидя за столом и рассматривая картинки из «Басен Эзопа», я почувствовала какое-то движение у двери и, подняв глаза, увидела лицо моей тети, заглядывающей в дверь, и ее поднятую руку.
– Тише! – негромко предупредила она меня, после чего подошла ко мне на цыпочках и прошептала: – Слава богу, мадам наконец уснула. Не шуми тут без меня. Я спущусь вниз выпить чаю. Потом мы вернемся вместе с миссис Уиверн, и, пока госпожа будет спать в комнате, ты тоже сможешь сбегать вниз. Джудит подаст тебе ужин в мою комнату.
И с этими словами тетя ушла.
Продолжая листать книжку с картинками, я по-прежнему прислушивалась, но не слышала ни звука, ни вздоха. Потом начала шептать картинкам и разговаривать сама с собой, чтобы унять колотящееся сердце, потому что мне стало страшно в тишине этой большой комнаты.
Затем я встала и начала ходить по комнате, разглядывая предметы вокруг и пытаясь отвлечься. И в конце концов не могла не заглянуть в спальню мадам Кроул.
Передо мной предстала просторная комната с высоким, до потолка, балдахином из цветастой шелковой ткани, свисавшей до самого пола и полностью скрывавшей кровать. Еще там имелось зеркало – самое большое, какое я когда-либо видела. Вся комната была ярко освещена. Я насчитала двадцать две восковые свечи – все они горели. Таков каприз хозяйки, и никто не осмеливался ей перечить.
Я прислушалась, стоя в дверях и разинув рот от удивления. Не было слышно ни звука. Не увидев даже легкого шевеления в занавесках, я воспрянула духом, на цыпочках вошла в комнату и снова огляделась. Затем взглянула на себя в большое зеркало, и тогда мне пришла в голову мысль: «Почему бы не посмотреть на саму старую леди в постели?».
Конечно, я вела себя как дурочка – но вы даже не можете себе представить, как я жаждала увидеть даму Кроул. Меня мучило ощущение, что если я не загляну под балдахин сейчас, мне, возможно, больше и не представится такого шанса.
Так что, мои дорогие, я подошла к кровати с задернутыми занавесками, и мое сердце почти остановилось. Но я набралась смелости и просунула между плотными занавесками палец, а затем и всю руку. Затем подождала немного, но все было тихо, как на кладбище. Тогда я медленно, очень медленно, раздвинула занавески. За ними, конечно же, оказалась сидевшая передо мной в расслабленной позе, словно та леди, что нарисована на гробнице
