и как можно скорее. Обещай, Тея, если узнаешь, что он намерен появиться на каком-нибудь вечере, предупреди меня!
– Вообще-то, Мэдди, его лучше оставить в покое.
Она взяла книгу. Как любая другая молодая леди, она знала поэму почти наизусть, и ей потребовалось несколько секунд, чтобы найти нужное место:
Он взором сам умел пронзать насквозь
С усмешкой дьявольскою на устах,
Чья ярость скрытая рождает страх;
Когда ж в нем гнев вздымался невзначай,
Вздыхало Милосердие: «Прощай!»
Мэдди не забеспокоилась, не испугалась, а лишь вздохнула:
– О! Восхитительно!
Тея захлопнула книгу.
– Ты на пути в Бедлам.
– Как это замечательно – сойти с ума!
Выдержав еще полчаса бредовых речей кузины, Тея попрощалась, но в голове у нее все крутился тот отрывок из поэмы. Он казался очень уместным. Это был человек, в котором она рассчитывала увидеть силу разума? Человек, у которого была причина – не важно, что давняя и не вполне правдивая – ненавидеть ее семью?
Вернувшись домой, она столкнулась с матерью в коридоре наверху.
– Как там Мэдди? – поинтересовалась герцогиня.
– Сходит с ума по «Корсару».
Леди Йовил оперлась рукой о стену.
– Только не говори, что она связалась с пиратом!
Тея засмеялась.
– Нет, конечно. Это поэма Байрона.
Герцогиня пришла в еще большее смятение.
– Лорд Байрон вернулся?
– Я о поэме. Не о поэте, мама. Конрад, Медора, Гюльнар, гаремы…
– А, это… Сплошная глупость, а не поэма. – Герцогиня продолжала говорить, провожая дочь до дверей спальни. – Медора была в полном праве заявить, что у ее мужа достаточно денег, чтобы оставаться дома и наслаждаться семейной жизнью. Зачем ему нужно было вновь отправляться в море и заниматься разбоем?
– Потому что мужчины терпеть не могут бездействие, им нравится опасность.
– Это правда. Ты слышала, что Кардью Фробишер серьезно пострадал, когда попытался перелезть через стену, чтобы проникнуть в Тауэр?
– Ради всего святого, зачем?
– Вот именно: зачем, если в Тауэр открыто несколько ворот? И это после того, как он остался жив на войне, получил всего пару царапин. Бедная его мать!
– Я всегда думала, что Медора сделала большую ошибку, пытаясь завлечь Конрада вечерами с музыкой и чтением, – сказала Тея. – Ей бы это удалось быстрее, если бы то были обильные ужины с возлияниями в мужской компании и после охоты.
Герцогиня рассмеялась.
– Какая у меня мудрая дочь! Ты станешь прекрасной женой любому джентльмену. Я вчера видела тебя с Авонфортом…
Она многозначительно замолчала, и Тея ответила:
– Да, он опять сделал мне предложение, но пока я не готова, мама.
– Ну да, ты говорила, что заслужила один легкомысленный сезон, прежде чем остепениться.
Но слова герцогини расходились
