товарищ полковник.
– Он «Метиз» держал, товарищ полковник, – вставляет майор. – Прошлой ночью мы его передвинули вправо.
– А ты не защищай, Бородин. Он сейчас не на «Метизе» сидит, и немцы его не с «Метиза» выгонять будут… – И опять ко мне: – Окопы есть?
– Копают, товарищ полковник.
– А ну, покажи.
Я не успеваю ответить. Он стоит уже в дверях и быстрыми, нервными движениями застегивает пуговицы.
Я пытаюсь сказать, что там сильно стреляют и что, пожалуй, не стоит ему.
– А ты не учи. Сам знаю.
Бородин, тяжело опираясь на палку, тоже приподымается.
– Нечего тебе с нами ходить. Последнюю ногу потеряешь. Что я буду тогда делать? Пошли, комбат.
Мы – я, Валега и адъютант комдива, молодой парень с невероятно круглым и плоским лицом, – еле поспеваем за ним. Мелким, совсем не военным шагом, слегка покачиваясь, он идет быстро и уверенно, будто не раз уже ходил здесь.
У карнауховского подвала я останавливаюсь. Полковник нетерпеливо оборачивается:
– Чего стал?
– КП ротное здесь.
– Ну и пускай здесь… Где окопы?
– Дальше. Вот за теми трубами.
– Веди!
Окопы сейчас хорошо видны – и наши, и немецкие. Луна светит вовсю.
– Ложитесь.
Ложимся. Полковник рядом. Объясняю, где раньше были и где сейчас я рою окопы. Он ничего не говорит. Спрашивает, где пулеметы. Показываю. Где минометы. Показываю. Молчит, изредка сдержанно, стараясь подавить, покашливает.
– А где мины ставишь?
– Вон там, левее, в овраге.
– Прекрати. Людей назад.
Я ничего не понимаю.
– Ты слыхал, что я сказал? Назад людей…
Посылаю Валегу вниз. Пускай отметят колышком правый фланг и возвращаются. Валега беззвучно, на брюхе, сползает вниз.
Молчим. Слышно, как тяжело дышат копающие землю бойцы. Где-то за курганом противно скрежещет «ишак» – шестиствольный миномет. Шесть красных хвостатых мин, точно кометы, медленно проплывают над головой и с оглушительным треском рассыпаются где-то позади, в районе мясокомбината. Воздушная волна даже до нас доходит. Полковник и головы не подымает. Покашливает.
– Видишь его пулеметы? На сопке.
– Вижу.
– Нравятся они тебе?
– Нет.
– И мне тоже.
Пауза. Не понимаю, к чему он клонит.
– Очень они мне не нравятся, комбат. Совсем не нравятся.
Я ничего не отвечаю. Мне они тоже не нравятся. Но артиллерии-то у меня нет. Чем я их подавлю?
– Так вот… Завтра чтоб ты был там.
– Где… там?
– Там, где эти пулеметы. Ясно?
– Ясно, – отвечаю я, но мне совершенно неясно, как я могу там оказаться.
Полковник легко, по-мальчишески, вскакивает, оттолкнувшись рукой от земли.
– Пошли.
