в темноте – человеческие, нечеловеческие.
– …бегите, бегите, бегите!..
– …о, Боже, они здесь…
– …помогите, помогите!..
– …нет, нет, нет, не-е-ет!..
Словно волна пробежала по колонне – люди сталкивались и падали в воду под ногами. Звучали все новые крики о помощи, а потом – предсмертные вопли. Все рассыпалось так быстро…
Гарольд развернулся, чтобы кинуться назад, но там уже ничего не было. Все факелы погасли. Только темнота и крики – вспышки шума, отдающиеся от стен дренажной трубы. Единственной мыслью мужчины было: «Должно быть, такие звуки раздаются в аду». Он слышал выстрелы в соседнем тоннеле.
Кейт?
Тиффани Голден выкрикнула его имя. Она кричала, приказывая всем бежать. Спасаться. Не стоять здесь. Голден находилась футах в тридцати дальше по тоннелю и держала последний факел, оставшийся у их группы. Люди проталкивались мимо Бэллинджера, кто-то ударом плеча припечатал его к рассыпающейся бетонной стене. Крики умирающих звучали все ближе…
Гарольд побежал, зажатый между двумя женщинами. Вскоре они вырвались вперед, колотя его локтями по бокам и стремясь добежать до тускнеющего света. Бэллинджер думал, что идти оставалось уже недолго. Триста-четыреста ярдов, самое большее, а потом тоннель выведет их в лес. Если бы они только смогли выйти наружу, хотя бы половина из них…
Впереди раздался новый вопль, и факел погас. Крики во внезапно наступившей темноте стали втрое громче. Гарольд почти физически ощущал в воздухе панику, и отчасти эта паника была его собственной. Его сбили с ног в текущую по тоннелю воду, кто-то пробежал по его ногам, а потом по туловищу. Бэллинджер пытался подняться, но снова упал. Люди перелезали через него, словно через неодушевленное препятствие, кто-то наступил ему на голову…
Откатившись с их пути в сторону, Гарольд все-таки сумел встать. Что-то пронеслось мимо него в темноте – оно смердело разложением. В нескольких футах кто-то умолял о помощи, но крики заглушал звук разгрызаемых костей и хрящей. Страх Бэллинджера словно сжался, придавленный грузом неверия в происходящее.
Надо было идти. Точнее, бежать. Бедолага, моливший о помощи, умолк, и теперь слышно было лишь, как чудовище пожирает свою добычу. Как такое вообще могло случиться?
Вонючее дыхание коснулось лица Гарольда, и в нескольких дюймах от него раздался низкий протяжный рык.
– Не надо, – вымолвил мужчина.
Внезапно его шею обожгло, и на грудь потекло что-то теплое. Бэллинджер по-прежнему мог дышать, он не ощущал боли, но из шеи у него обильно струилась кровь. Миг спустя у него закружилась голова. Беглец осел в ледяной поток, и тогда тварь одним взмахом лапы распорола ему живот. Боль чувствовалась слабо, словно издалека, хотя абер уже начал его жрать. Вокруг Бэллинджера слышались стоны и крики умирающих, испуганных людей, кто-то по-прежнему пробегал мимо впотьмах, пытаясь найти спасение, но сам Гарольд не издавал
