во внутрь правым носком ноги и полуприсев влево вниз.
Боец осыпался прямо себе под ноги, никуда не переместившись, как и положено при нокауте этим ударом. Если учесть, что никаких боксерских перчаток не было и в помине, ситуация была просто критическая.
Я вскочил на ноги и схватил Серегу в охапку, боясь, что тот не успокоится и продолжит то же самое с остальными. И откуда же силы у него на такие удары, после стольких лет беспрерывной пьянки. Нет, всё-таки опыт так просто не пропьёшь. Мастер Спорта СССР – это не нынешние титулы на купленных сборах для богатых мальчиков или, во всяком случае, для тех, за кого заплатили. Никаким образом не хочу обидеть, никого из современных единоборцев, но система отсева в СССР была великолепна, успеха добивались действительно лучшие из лучших и чтобы стать даже кандидатом, не говоря уже Мастером Спорта СССР в боксе равно, как и в других видах единоборств, тогда надо было пройти через столько поединков, через сколько нынешние профессионалы не проходят за всю свою карьеру, включая детские драки с одноклассниками.
Это я сейчас пишу такие отступления, размышления о путях развития отечественного спорта, о том что было, есть и будет, а в тот момент, когда события разворачивались по неуправляемому сценарию, чреватому ни то что бы неприятностями мне и моему другу, но чего там греха таить и реальной опасностью для нас обоих, мне было не до шуток. Причём, были не совсем понятны границы этой опасности и главное, что же делать прямо сейчас.
Ну во-первых я знал, что парень не встанет так быстро, как в голливудских блокбастерах и не сможет самостоятельно перемещаться на плоскости. Дай бог, что бы они сегодня уехали домой, я понимал, что все приехали очевидно на машине Петра, а за рулём, скорее всего и был боец. Пётр давно не садится за руль, не графское это дело и конечно же прав у него с собой нет. Саша вообще не умеет водить. Я пьяный и естественно не повезу, можно конечно кого-нибудь нанять, но это только в том случае, если до этого дойдет, ведь все эти мысли пролетают в долю секунды, а ещё никто ничего не успел воскликнуть.
Это только для меня кадр, как будто остановился и я вижу перепуганное насмерть лицо Саши и шоковое состояние Петра, и злобные глаза Сергея, готового порвать всю эту свору, и его непонимание моего пассивного поведения во всей этой истории, скорее даже осуждение. А самое страшное это то, что я сам спровоцировал этот шаг своим падением и теперь надо спасать ситуацию.
Я крикнул Сергею:
– Идиот, ты опять на дурку хочешь, тебя ведь только выпустили, сейчас тремя годами не отделаешься, закроют навеки.
Сергей смотрел на меня широко раскрытыми глазами, все-таки мы очень давно знали друг друга, поэтому понял, если я повёл игру, мне надо подыгрывать, он доверял мне. Крепко держа за предплечья мне удалось с подсечкой уложить его обратно на кровать, оказавшись
