сможешь ли понять?Да и незачем себе тревожить память.
Ты уходишь – без дороги не дышать,
Твои песни – все о верности и свете.
Будут только листья палые шуршать
И обнимет в поле теплый ветер…
Ты их любишь, но они ведь не поймут,
Что желаешь ты им счастья и покоя.
Загонять себя бессмысленно в тюрьму
Есть ли смысл? Ведь ты не этого достоин.
Брось грустить о тех, кого оставил там —
Ты рожден для вольной жизни одиночки.
Поклонись лишь на прощание крестам
И уйди, не подарив им даже строчки…
Из любви ты их оставил дальше жить
В этом городе уюта, где не знают
Ни войны, ни безысходности «как быть»,
Где весною на рассвет на улетают…
Им не нужно знать, как трудно одному,
Но защита в миг опасности труднее.
Они не поверят слову твоему…
Но куда у с ними быть еще честнее?..
Антисуицидальное
Вот так уходят лучше – беспечно,
Неслышно и не замедляет шаг.
Они горят и жизнь их быстротечна,
Они не ищут не затрат, ни благ.
Тоску мою словами не измерить.
Оставшись в одинокой тишине,
Так трудно в вечность прожитого верить:
Тем, кто остался – тягостней вдвойне.
Вот так уходят юные – сгорая,
Искрясь бенгальским радужным огнем.
Поэты редкость, вид наш вымирает,
Но не сдаемся, хоть трудней живем.
Пусть в окруженье роскоши и денег
Под дикий вой и с воплем: «На черта…?!»
Уйдет известный миру псевдо-гений:
Его за гранью ждет лишь Пустота.
Но в тишине ноябрьской долгой ночи
Как лист забытый опадет с моста…
Он к нам вернется, если сам захочет,
Нам не позволив верить перестать…
Призыв
Стань моим огнем – я стану пеплом в твоей ладони.
Стань мои солнцем – я буду твоим лучом.
Стань моим деревом – я буду листком в твоей кроне.
Стань моим морем – я буду твоим ручьем.
Стань моим берегом – я буду твоим прибоем.
Стань моим небом – я буду твоей звездой.
Стань моим сердцем – я буду твоей мечтою.
Стань моей жизнью – я буду твоей душой.
Посвящение
брату
Как быстро поблекли краски
Под пологом вечной ночи…
Как это не удивляет, а лето – увы! – прошло.
Конец нашей доброй сказки
Нет смысла уже пророчить,
И так всем давно понятно: одно не приходит зло.
Как трудно теперь поверить
В открытое сердце друга,
Чьи руки сжимают тросы, скрипящие в синеве.
И горечи не измерить,
Когда, протянувши руку,
Находишь клинок блестящий, оброненный им в траве.
А голос мечты был сладок,
А зов
