сердится на него, но на самом деле хмурился тот совсем по другому поводу.
– Флинт подозревает, – произнес он после долгой паузы. – Я не стал делать выводов. Будь я Мигель – заподозрил бы любого, кроме себя… Но, к счастью, мы – не Мигели.
Ибарра хмыкнул. Мигель славился тем, что способен был испортить любую дружескую встречу чванством и руганью, коими заполнял все свободное пространство. Как же долго с ним пришлось мучиться, когда еще молодой клан Грандов делал первые шаги, попутно пытаясь не дать всем перессориться! Неудивительно – ведь Мигель хотел править единолично, а его вдруг подняли на смех. Элеонора весьма успешно проехалась в своей книге по всем его недостаткам. Конечно, он пришел в бешенство и еще неделю после обнародования отрывков отчаянно пытался отбиваться. Ибарра помнил, как они смеялись всем кланом, читая его излияния в Интернете…
– И больше никого?
Хуан пожал плечами. Признаться, лидер Альянса в глубине души ожидал, что друг назовет Реконкисту – не всю, только некоторых ее членов – но этому не суждено было сбыться. Молодой человек долго думал, покусывая усики, а потом немного неуверенно произнес:
– Наверное, Армада.
– Почему? – непонимание лидера Альянса было неподдельным. – Они же метр с кепкой от пола! Чайники.
– Вот именно, – поддержал собеседник. – Зато у них большие амбиции и стремление навязать всем свои правила. Неужели не помнишь? Их не воспринимают всерьез, они обижаются, начинают искать признания на стороне… словом – отличная находка для врага.
– Который привык загребать жар руками дураков… – понимающе кивнул Ибарра. – Мда… Здесь ты прав.
По начищенному полу простучали подковки сапог, заставив друзей на всякий случай замолчать – вдруг чужой кто-нибудь? Но это оказался Флинт с очередной пачкой писем.
– Тебе не надоело работать грузчиком? – усмехнулся Хуан, принимая из рук приятеля ношу. – Может, займешься чем-то действительно интересным? Финансами, например, или торговыми делами?
– Да ну… – отмахнулся доминиканец с улыбкой. – Мне это еще в игре надоело. Хоть здесь почувствую себя кем-то другим.
– Тогда, может, нас потренируешь? – хитро прищурился лидер Альянса.
– А вот это дело, – охотно кивнул офицер.
Ибарра, которому что-то в поведении доминиканца казалось ненормальным, наконец смог осознать эту неясность и облечь ее в слова. Он поймал приятеля за рукав и поинтересовался:
– Слушай, а почему ты так быстро поверил, что попал в другой мир? А не обкурился или перебрал лишнего?
Флинт в ответ загадочно улыбнулся. Он вообще был непонятной личностью – для тех, кто мало с ним общался. А болтливого Конора и даже Элеонору, которая плохо понимала разве что немых и невменяемых, он приводил в замешательство. Доминиканцы не�
