шли искать воинского счастья в рядах иноземных войск, предлагая себя в качестве волонтёров. Спарта каким-то образом превратилась в центр найма воинов, в которую стекались все греческие волонтёры, чтобы под началом спартиатов повыгоднее продать своё воинское умение… Таковой Спарта останется ещё долгие века. Даже в противостоянии, которое произойдёт через два века – Цезаря и Помпея, во времена Гражданских войн, в битве при Фарсале. Когда легионы Помпея рассеются или перейдут на сторону Цезаря, одни только спартанцы в количестве двух тысяч, как пример стойкости и долга остануться в строю Помпея, и предпочтут умереть на месте, чем предаться бегству и измене… Это будет их последнее сражение и последнее упоминание об их существовании в последующей истории…
…А пока корабль Карталона отправился к пирсу Спарты…
Поздним вечером в одной из таверн, расположенных в южной части города, встретились два человека. Таверна была заполнена наполовину, когда в её двери вошли четыре незнакомца в красных плащах спартиатов. Они сразу направились к столу возле большего окна, которое смотрело на внутренний двор с фруктовым садом. За столом сидел очень загорелый человек в морском плаще. Рядом с ним сидел чёрный нубиец огромного роста и красивая темноволосая женщина.
Один из вошедших дал знак остальным ожидать его, а сам подошёл к столу.
– Здравствуй, Карталон! – сказал он, подойдя к столу. – Давно мы не виделись! Я стал старше на четыре зимы после нашей последней встречи.
– Здравствуй, Ксантипп! Я бы не узнал тебя, если бы ты не подошёл первым! Действительно, прошло немало дней! Почему ты оставил своих друзей в стороне? Стол довольно велик, здесь поместятся все. Зови друзей, сейчас должны принести жареных поросят и баранину, которых я заказал, зная твой аппетит.
– Спасибо. Мы действительно проголодались за сегодняшний день! Он был насыщен делами и заботами! Но я подумал, увидев тебя с такой красивой женщиной, что мои спутники своей грубой солдатской речью могут случайно ранить слух твоей спутницы!
– Дорогой Ксантипп! Сибилла плавает на галере уже четыре месяца! И нет, к сожалению, такого ругательного слова, которого она бы уже не слышала! Это может подтвердить Тоган! – улыбнулся Карталон, посмотрев на нубийца. Глаза того выпучились от возмущения.
– Если я и ругаюсь, Барка, то только на своём языке! А вот твои матросы, стреляя или после каждого попадания и тем паче промаха, выкрикивают такие словосочетания, что не только Сибилле, но и Нептуну приходится долго соображать над смыслом сказанного! – отреагировал Тоган на обидные слова своего командира.
– Ну а кто же не далее как сегодня, погружая бочку в лодку, вспомнил всех греческих богов, которые, как мне кажется, не очень-то тебе нравятся?! – продолжал улыбаться Карталон.
– Да, это другое дело! В той бочке находится
