неделю приходят вести о новых арестах. Слуги только об этом и говорят. Maman считает, одними священниками дело не кончится: скоро найдут повод хватать и мирян. Даже здесь, в Бомэноре, в сельской глуши, окруженные только друзьями, мы должны ходить к мессе, слушать латинские молитвы и непременно поднимать глаза на гостию.
– Вон она! – кричит Пегги, когда на водной глади появляется Афродита.
Трое малышей у нее на спине – над крылом едва виднеются пушистые серые головенки; еще двое плывут следом.
– Одного не хватает! – с тревогой восклицает Пегги, отвечая моим мыслям. Но, не успеваем мы испугаться, как из камышей появляется и последний птенец.
Мы встаем и идем за ними по берегу; Афродита вертит головой и косится на нас, проверяя, не представляем ли мы угрозы. Подальше, там, где над водой склоняется плакучая ива, она выходит из воды – и, разом утратив изящество и царственные манеры, неуклюже шлепает по грязи к гнезду, а птенцы гуськом бегут за ней.
Мы ложимся под дерево, и его зеленый шатер вздымается над нами, словно купол собора. Сквозь листву сочится солнечный свет, серебристыми каплями падает на влажную глину, бросает на лицо Пегги зеленоватый отсвет. Она начинает напевать песенку, которую мы все утро разучивали с учителем музыки:
Увы, что делать мне с любовью,
Куда бежать мне от любви?
Я делаю вид, что перебираю струны воображаемой лютни, а сама думаю о том, как же хорошо здесь, в Бомэноре, как я рада, что не осталась при дворе ждать появления на свет ребенка королевы. Несколько дней назад пришла весть, что родился мальчик, и в церквях четыре часа кряду звонили в колокола; но потом оказалось, что это ошибка. Никто не родился. Колокола умолкли, все мы по-прежнему ждем.
Любовь дарует лишь страданья,
Но без нее…
– Интересно, – говорит Пегги, – почему все стихи о любви такие унылые?
– Наверное, это поэтический взгляд на мир, – отвечаю я. – Вот maman и Стокс любят друг друга, но они совсем не унылые!
Это правда. Стокс ее обожает: никогда не замечала, чтобы наш отец смотрел на maman такими влюбленными глазами. И саму maman, кажется, я прежде не видывала настолько спокойной и довольной. Хотя однажды обратила внимание, что она смотрит на меня со слезами на глазах. Когда спросила об этом, она ответила: «Знаешь, под таким углом ты очень похожа на свою сестру Джейн».
– Мэри, как я рада, что мы с тобой здесь, а не при дворе! – Пегги переворачивается на живот и улыбается мне своей раздвоенной губой.
– Я тоже, – отвечаю подруге.
Мы в двух днях быстрой езды от Хэмптон-Корта; две смены гонцов беспрестанно снуют между дворцом и Бомэнором, так что нам известны все последние придворные новости. Бомэнор – солидный дом с серьезным штатом прислуги, однако здесь и близко нет такого многолюдства и суеты, как в Хэмптон-Корте – и этим я очень довольна.
– Хотела бы я всегда вести такую же тихую жизнь!
– М-м-м… –
