скучно, тот бы капитан нас сейчас наверняка заставил бы корабль драить, а тут у Хобота полноценный экипаж.
Кстати говоря, все остальные, те, кто приплыл с нами на корабле, ждут нас в институте, их мы немного по-другому домой отправим, а потом из колонок раздался голос Хобота.
– Внимание всем на корабле, впереди по курсу Полоса.
Автоматически смотрю на часы. Быстро мы до неё дошли, ну да, с новыми движками мы так хорошо пёрли. Уж не знаю, где Риф взял эти движки, но, по его словам, корабль на максималке теперь выдавал 31 узел.
– Вон она, – негромко сказал Слива, когда мы поднялись на палубу и прошли на нос.
Там уже было несколько наших ребят. Вон Малыш стоит, широко расставив ноги, и смотрит на тёмное небо впереди. До Полосы было ещё несколько километров, но мы все уже без биноклей её видели.
Если сейчас тут над нами светлое небо, почти полный штиль, то там прям серая стена, молнии вон сверкают и без каких-либо объяснений понятно, что там идёт сильный шторм.
– Два дня мы тут ждали, – сказал Риф стоя около нас, – а он всё не кончался.
Постояли так несколько минут и снова команда Хобота через громкоговорители:
– Всем пассажирам пройти в свои каюты, ещё раз проверить все вещи, чтобы вам на бошки ничего не свалилось. Экипажу закрыть все люки и иллюминаторы, приготовится к сильному шторму, проходим его с ходу, на максимальной скорости, мужики, будет качать, очень сильно, и кто метнёт харчи, будет потом сам убирать, так что готовьте пакеты.
Делать нечего, выбора нет, идём внутрь, в свою каюту.
– Чё, страшно вам? – подколол Большой Кайту и Булата.
Те только что с нами на носу точно так же смотрели на Полосу и походу сообразили, что мы плывём в самую задницу, как-то оба Волха сразу поджали уши, а Булат ещё и хвост.
– Не боись, зверюги, – погладил я по голове сначала Булата, а потом и Кайту, когда мы уже пришли в нашу каюту, – пройдём, у нас хороший корабль.
Быстренько проверяем все свои вещи, закрываем шкафы и два иллюминатора у нас в каюте.
– Минута до вхождения в Полосу, – снова голос Хобота.
Я лёг на кровать, Булат на свой коврик, пацаны вон пока сидят, Кайта тоже на кровати лежит. Через парочку минут я начал чувствовать, как качка корабля усилилась, потом мой вестибулярный аппарат потихоньку начал паниковать. Булат с Кайтой закряхтели, Сливе пох, Большой вон немного бледный сидит, держится за койку.
– Большой, выпей, – Слива протянул ему свою фляжку, – легче будет.
Тот не глядя сграбастал фляжку и в один глоток её осушил. У Сливы аж глаза на лоб полезли.
– Страшно? – спрашиваю у Большого.
– Есть немного, – честно признался он, – я же сухопутный.
– Как и все мы, – добавил Слива доставая из рюкзака бутылку с Текилой.
А качка-то усиливается. Булат, вон, притих, Кайта тоже насторожено смотрит на иллюминаторы, в которые то и дело
