будки на выезде не было точно. Я хорошо помню момент, когда мы улетали, там, вон около того большого столба остался сидеть и провожал нас до последнего Братишка. Я не стал говорить про это Сливе, сам наблюдал как пёс сидит и смотрит нам вслед. Сейчас там около этого столба была довольно-таки большая будка. Неужели? Додумать я не успел, из будки вылез пёс.
– Братишка, – заорал во всё горло Слива так, что от неожиданности я аж пригнулся.
Твою ж мать. Это точно был собакен, услыхав орущего Сливу он почти что с пробуксовкой ломанулся навстречу.
– Крот стой, стой млять, – снова заорал Слива и одновременно начал бить руками по крыше кабины так, что я подумал, что катер сейчас развалиться.
Деревня вот уже, до неё метров 50. Оба катера начали тормозить, видимо вопли Сливы услышал и Буба. Не дожидаясь, когда катер окончательно остановится, Слива спрыгнул с него на ходу. Пёс уже добежал до Сливы и буквально прыгнул на него. Слива успел его поймать широко расставленными руками, но не удержался на ногах, и они оба упали на землю. Пёс крутился юлой по Сливе, поскуливал, пытался его лизнуть в лицо. Слива катался с ним по земле и пытался его как можно сильнее обнять и погладить. Честно, у меня от этой картины аж ком, приятный ком к горлу подступил.
– Братишка, братишка, – орал на всю округу Слива, – я вернулся, я же обещал, ты дождался меня, дождался, Братишка. Здоровый-то какой стал.
Это точно, тут невооружённым взглядом было видно, что собакен поправился, его рана на боку заросла шерстью, он как бы крепче стал, видать кормили его на убой. И пару десятков килограмм он тоже прибавил. Нет, ну надо же как собака радуется встрече, а уж как Слива рад. Они оба катались по земле, обнимались и целовались, но Слива его в морду целовал и прижимал к себе, а пёс, пёс вообще мне кажется улыбался.
– Ну хватит, хватит уже, – Слива встал на одно колено, и пёс снова и снова прыгал вокруг него.
Да уж, вот что значит собачья радость.
– Обалдеть песик, – хмыкнул Клёпа.
– Красавчик, – добавил Колючий.
Всё это время волхи и лимут спокойно сидели и наблюдали за тем, как Слива обнимается с Братишкой, я специально на них посмотрел. Сидят такие в кузове, зырят.
– Здорово, народ, – заорал кто-то со стороны деревни.
– Наши вернулись, – подхватил какой-то звонкий девичий голос.
И в этот момент я понял, что мне хорошо, что это не дом, но я вернулся туда, где мне очень и очень хорошо, и моя печень как-то вздрогнула, и мурашки по спине забегали. Знаете, бывают такие места, что, побыв в одном из них несколько дней, тебе хочется туда вернуться. В таком месте ты не то, что постигаешь дзен, как говорят всякие умники, в этом месте ты обретаешь какое – то нечеловеческое спокойствие, расслабуху, я не знаю, как это объяснить. Но скажу честно, этой деревни и их жителей мне не хватало все эти дни, я это только что понял. Вполне возможно, что эту деревню можно сравнить с родительским домом, когда ты возвращаешься в него через многие месяцы, а то и годы. В этот момент я понимал, что вот тут я буду в своей тарелке, все мои проблемы
