детям, это непростительно. Детей эксплуатируют много сотен лет только потому, что они всему верят. Соврите им, и они примут ваши слова за чистую монету. Если папа или мама что-то говорит, то ребенок считает слова родителя истиной в последней инстанции. Поэтому все человечество живет во лжи, в очень скользком, вязком вранье, которое внушается детям из поколения в поколение. Если бы мы могли хотя бы просто не врать, не врать детям, признаться им в собственном невежестве, мы стали бы гораздо более духовными и повели бы их за собой по пути святости. Невинны лишь дети, оставьте их в покое, не навязывайте им свои так называемые знания. Прежде всего, вам самим нужно стать невинными, искренними, настоящими.
Джайнизм – самая аскетичная религия в мире. Иными словами, самая мазохистская и садистская. Монахи-джайны так себя мучают, что порой кажется, что они просто сумасшедшие. Но это не так. На самом деле, они хорошие дельцы, и все, кто следуют религии джайнов, – отличные торговцы. Конечно, странно, что в Индии живут одни деловые люди. Однако все легко объяснимо, если учесть, что сама религия нацелена прежде всего на получение выгоды в ином мире. Джайны истязают себя, чтобы в ином мире получить все, чего у них нет в этом.
Мне было, наверное, лет пять, когда я впервые увидел обнаженного джайнского монаха. Он пришел к нам в гости. Я просто не мог удержаться от смеха. Дедушка сказал мне:
– Успокойся! Я знаю, что ты озорник. Я могу тебя простить, когда ты изводишь соседей, но если ты оскорбишь моего учителя, то пеняй на себя. Он – мой гуру. Это он посвятил меня в священные тайны нашей религии.
– А мне нет дела до ваших священных тайн, – дерзко ответил я. – Зато я вижу его обычную тайну. Почему он голый? Он что, не мог надеть трусы?
Даже мой дед рассмеялся.
– Ты не понимаешь, – сказал он.
– Ладно, я сам у него спрошу, – согласился я.
Вся деревня собралась на даршан, который проводил тот монах. В самый разгар этой так называемой проповеди я встал и задал вопрос. Это было больше сорока лет назад, и с тех пор мне постоянно приходится воевать со всякими идиотами. Война началась в тот самый день, а закончится, боюсь, только когда меня уже не будет. А может быть, и вообще не закончится, ее продолжат мои ученики.
Я задавал простые вопросы, на которые он не мог ответить. Я был озадачен. Мой дед покраснел от стыда. А бабушка похлопала меня по спине и сказала:
– Молодчина! Я всегда знала, что ты это сделаешь.
О чем я его спрашивал? Об очень простых вещах. Мне было интересно, почему он не хочет снова родиться. Люди даже выдумали целую науку, как избежать следующего рождения. Вот я его и спросил:
– Неужели вы не хотите родиться еще раз?
– Нет, ни в коем случае, – ответил он.
Тогда я сказал:
– Почему бы вам не совершить самоубийство? Зачем вы живете? Зачем едите и пьете? Ведь так просто взять и исчезнуть, покончить со всем этим. Зачем же так мучиться?
