неуверенно сказала она.
Сестры-подружки, мечтая улизнуть, отошли в сторонку и зашушукались: «Милка, мне страшно. Смотри, люстра качается, наверху кто-то ходит нервно». «А я, Лилек, видела, как дверь в туалете перед моим носом бац – и захлопнулась. Хотя вы все в зале были. Я ее дергаю, а она не открывается, да еще зеркало ни с того ни с сего треснуло».
– Перо и бумага! – закричала хозяйка пронзительно.
«Ритка заранее готовилась! – мелькнуло в мыслях у Виктора. – Моя глупенькая невеста интеллектуально забавляется, но ничего, посмотрим, что из этого получится. – Его поразила перемена в ее облике: – Холодна и тревожна, а не вульгарно-развязна, как обычно, когда налакается. Раз десять свою дурацкую считалочку прошептала. Она всегда, если злится, ее повторяет. Говорит, что в детстве сама ее придумала».
Шувалова раздала пьяной компании тетрадные листки, шариковые ручки и строго предупредила:
– Одно условие! На все дается двадцать минут! Пишите аккуратно и грамотно.
Рита расправилась с волосами и уложила их в строгую кубышку, и была бы похожа с новой прической на непримиримую к двойкам и плохому поведению властную училку, если бы не ее новый наряд, напоминающий пляжное парео.
– Разойдитесь по дому. Через двадцать минут дам сигнал – спуститесь и скинете в вазу свои шедевры! Листки не подписывать! Я читаю, а вы отгадываете, чье это детство! – командовала она.
Затем в назидание подошла к металлической вазе с ка-финским узлом и ударила по ней тяжелым каблуком своей босоножки. Масон оглушительно заскрежетал. Молодые люди притихли, уловив, как эхом разлетаются неприятные звуки.
– О, хитрая ты, Маргуша! – попробовала протестовать Лиля, но, столкнувшись со взглядом рысьих глаз, полных уверенности и решимости, трусливо замолчала.
Все единогласно приняли условие игры. В полной тишине было слышно, как под тяжестью тел стонали ступеньки, как высокие перила поддерживали их нытье пронзительным свистом. Ее подопечные покорно разбрелись по второму этажу. Почти все комнаты наверху были открыты, и гости мгновенно исчезли писать мемуары детства в пять предложений. Виктор, проходя по залу на втором этаже, невольно остановился рядом с картиной «Офелия» и стал смотреть на мутную воду, на странные неживые цветы. Ему стало казаться, что точно такое же платье, как на утопленнице, было когда-то на его маме. Но, отогнав тревожные мысли, он нырнул за дверь первой попавшейся комнаты. У него возникла идея. На стуле висела простыня. Замотавшись в нее, он с удовольствием повалился на кровать. «Рита отважилась снять маску и похвастать своим лондонским образованием? Ничего, сейчас я ее проверю… Описывать детство… Что за чушь? Она же знает, что его у меня украли, да и ее юность отнюдь не безоблачна». И, не задумываясь о том, почему его невеста три месяца изображала из себя девушку с «простреленными навылет мозгами», задорно, по-мальчишески решил: «Дождусь подходящего момента, напугаю девчонок и услышу душераздирающие вопли!»
