тебя есть животные?
Бывший муж дергает бровями.
– Не-а, была собака когда-то, но состарилась и умерла.
От этих слов внутри екает. Это он про Найду, его собаку, которой я в свое время помогала. Сглатываю плотный ком в глотке.
– Как звали? Собаку.
– Найда. Сенбернар, – на его лице появляется теплая улыбка.
– Зн… – осекаюсь и прикусываю язык.
Боже, надо быть осторожнее.
– Что? – поворачивает ко мне лицо.
– Говорю, сенбернар – очень классная порода, – выдавливаю улыбку, чтобы Леша не продолжал задавать вопросы.
Не уверена, что смогу быстро придумать что-то и переключить его на другую тему. У меня слишком сильно сейчас забит мозг состоянием здоровья сына, и разговор ещё и с его отцом я не перенесу точно.
– Так что с отцом?
Хмурюсь.
– Каким?
Леша фыркает.
– Ну сына твоего. Ты ж не от Святого Духа рожала.
Делаю глубокий вдох. Да уж, знал бы ты правду, ты бы был в шоке, Лешечка.
– Он нас бросил, когда я ещё беременная ходила и должна была рожать.
Лицо Леши вытягивается от удивления.
– Да ты прикалываешься? – сжимает руль до скрипа.
А я пытаюсь понять, что его так сильно задело. А ещё я замечаю, что у него на пальце нет обручального кольца. И это вышибает весь воздух из легких.
Какого черта?
– Хватит меня разводить, – он повторяется.
А мне приходится отреагировать на эту реплику.
– Нет, я на полном серьезе. Меня бросили, когда я была с пузом.
– Вот же судак.
Киваю.
– Ещё какой. Вот сюда, пожалуйста, – указываю путь.
Салон оглашает звонок, и я сначала думаю, что это мой телефон. Но потом соображаю, что я держу его в руке и звонят совсем не мне.
Леша достает телефон из панели и болезненно морщится. Смотрит в зеркало заднего вида, выдыхает.
– Извини, – бросает в мою сторону и проводит большим пальцем по экрану.
Сжимаю губы, когда из-под манжеты его рубашки выглядывает тату. Я помню её. Помню тот день, когда Лешка пришел ко мне и начал хвастаться ею. А я потом… ночью… целовала каждый её миллиметр.
Горло сжимает, и приходится прикрыть глаза, потому что перед ними начинает все плыть. Долбаные слезы, ещё их мне не хватало.
– Да, Вероник, – грохаюсь на землю, – я пока занят. Что? Что значит, тебя сегодня дома не будет?
Хоть уши закрывай, чтобы не слушать их разговор. Потому что каждый звук доставляет мне неимоверную боль.
Ведь это мне он должен был звонить… и звонил когда-то. Но предательский голос шепчет, что он в свое время выбрал не меня…
– А, к родителям поедешь. Хорошо. Нет, я не поеду с тобой, у меня другие планы. Ага, пока.
Пытаюсь понять, что меня смущает в разговоре Лёши с женой. Слишком сильная отстраненность.
