Нужно поблагодарить медиков за маму и братика, да и концерт для раненых устрою, все легче будет.
Шум капель барабанил по навесу и листве деревьев, создавая тот неповторимый звук уюта и умиротворения. Правда мы были не в теплом сухом доме, а как раз на улице, но навес вполне неплохо закрывал нас от дождя, как и палатку, она тоже под навесом стояла. Внутри мама с нашим младшим братом, которому от роду было всего шесть дней, ну и бабушка. Места им хватало. Дождь начался еще ночью, сейчас полдень, а он не прекращался. Марина прямо под навесом готовила суп, дым слабо рассеивался, так что немного слезились глаза. За эти шесть дней лагерь у госпиталя мы так и не покинули, лишь обустроили его лучше. Каждый день утром нас навещал фельдшер, который принимал роды. Крупный мужик лет сорока пяти на вид. Маму принесли на плащ-палатке бойцы охранного взвода, ходить ей не рекомендовалось, малыша несла бабушка, едва поспевая за ними. Вот так устроили маму в палатке, и она там почти все время проводила. О ней бабушка заботилась, Марина так же помогала. Мы планировали дня через два двинуться, а пока ожидали, когда мама придет в себя. А тут еще этот ливень.
Оба наших транспортных средства находились под навесом, чтобы груз не намочить. Это лошадям пофиг, стоят в стороне, довольные. Так что мы устроились кто как, кто на повозке, кто под ней. Малышня под телегой устроили возню, в кучу-малу играли, но я на них внимания не обращал. Нашли себе занятие и ладно. Дед, накинув мотоциклетный плащ, ушел к госпиталю, за хлебом, повар не отказывался нам его давать, правда, уменьшив выдачу до одной буханки. Нормально, сейчас обед с хлебом поедим. Маринина похлебка уже доходила, она сегодня варила гороховый суп, для запаха покидав в него кусочки копченого сала.
Заметив, что дед возвращается, шлепая по лужам, я обратил внимание, что плащ не топырится от хлеба. Он что, его не смог получить?
– Нет госпиталя, – добравшись до нас, пытаясь восстановить дыхание, выдохнул он. – Похоже, еще ночью уехали.
– Точно, был какой-то шум перед дождем, я думала, это раненых новых привезли. Их же постоянно привозят, – сказала, отвлекаясь от готовки, Марина.
– Это плохо, – задумчиво покачал я головой. – Это очень плохо.
– Что не так?
– Если госпиталь эвакуировали, да еще так поспешно, значит, немцы снова прорвались. Сами знаете, наш Ленинградский фронт только драпать умеет.
– Са-а-аша, – с укоризной протянула Марина.
– А где я неправду сказал? Тут важно другое, похоже, мы в заднице, в большой заднице. Немцы рядом.
– Что делать будем? – деловито спросил дед.
– Сейчас, я думаю.
– Бросили нас? – спросила Валя дрожавшим голоском.
– Скорее просто забыли в спешке сообщить об уходе, – отмахнулся я.
Походив немного под навесом, тронув висевший на телеге чехол с гитарой, осмотрелся и кивнул сам себе.
– Дождь нам мешает, но он же нам и поможет. Немцы
