что не горели. Лежали на боку или вверх гусеницами, некоторые без башен, но не горели.
– А что это за танк? – спросила Аня, указав на перевернутый корпус без гусениц и башни.
– «Тридцатьчетверка», – рассеянно ответил я. – Видимо, рядом упала тяжелая бомба, вон как его в сторону отшвырнуло, содрав гусеницы и башню. Наверное, раз пять перевернуло, и, если бы не эта полуупавшая сосна, так и дальше бы кувыркался.
Пока мы путешествовали, то не раз видели военные колонны, даже танковые начали встречаться, так что, указывая на разную технику, я учил своих, кто там движется. Но сейчас корпус был так обезображен, что сестренка была в сомнении, вот я ей и прояснил момент, который видел отчетливо, как и след кувырков корпуса танка на земле. Тут много было упавших деревьев на опушке, двигались мы еле-еле, да еще воронок хватало, так что определить, что тут происходило, было можно. Да и видели мы вчера эту бомбежку, что уж говорить, и черные столбы от горевшей техники тоже.
– Жалко их, – вздохнула сестричка.
– Это да, неприятно смотреть на битую технику, особенно если она наша… О, смотри, разбитая зенитка. Буксируемая тридцатисемимиллиметровая.
– Мы такие уже видели, да?
– Да. Наверное, это она приголубила один из бомбардировщиков. Помнишь, когда те возвращались вчера, один сильно дымил левым мотором?
– Помню.
– Точно ее работа.
Честно говоря, меня изрядно нервировало это движение по узкой дороге, я уже сильно жалел, что не съехал с дороги и въехал под тень леса. Немцам не трудно повторить налет, и жертв будет куда больше, чем у военных, дорога была буквально забита беженцами, среди них редко возвышались грузовики военных, что двигались так же неторопливо. Гражданские вроде тоже были, может, один, а то и два, не поймешь.
– Смотри, дорога, – указала Аня вправо, перекресток был метрах в тридцати от нас.
– Малоезженая, – сразу определил я. – Или на хутор ведет, или на какую-нибудь лесопилку. Тут вопрос, есть с нее второй выезд или нет.
Передал поводья Ане, свернуть на обочину за неимением оной было невозможно, а встать, так закупорим и так не широкую дорогу, так что, достав карту, стал изучать ее на ходу.
– О, смотри-ка, а у немцев эта дорога есть на карте. На смолокурню ведет. Хм, и вторая дорога, что от смолокурни из леса идет, тоже указана. Значит, поворачиваем.
Проехать поворот мы не успели, скорость была как у медленно идущего пешехода. Поэтому, привстав, натягивая поводья, я смог повернуть Орешка вправо, никого не задавив, и мы свернули на дорогу к смолокурне. Дед, что двигался с остальными позади, сделал так же. Мы проехали по дороге метров сто пятьдесят, и я остановил свою телегу. Нужно поговорить, да и малышню выпустить. Давно в туалет просились. Сама дорога пуста, видимо, беженцев она не интересовала, но судя по свежим после дождя
