всю руку до локтя и оставив только кончики пальцев, Лёха проверил их на свободу движений, пошевелив ими. Потом, как-то утробно ухнув, обрушил свою руку в залитое семидесятиградусной водой чрево корпуса задвижки.
Секунд пятнадцать он оставался там, затем выдернув её, тут же погрузил по локоть в бумажный мешок из-под цемента, наполненный до краёв холодной водой. Пока Виктор со Стасом держали мешок, Лёха, морщась от боли, выдохнул:
– «Щёки» на самом дне валяются! Еле одну ухватил, но не удержал. Они ещё горячее, блин, чем вода!
Виктор, ни слова не говоря, передав мешок Витьке-маленькому, снял с руки Лёхи асбест. Примотав его к руке, сказал:
– Тащите мешок поближе к задвижке.
Он сунул руку в придвинутый мешок и с минуту держал её там. Потом, примерившись, выдернул её из мешка и точно также, как и Алексей, с размаху погрузил в задвижку. «У, бля!», – скрипнув зубами, резюмировал он своё пребывание в кипятке. Через несколько секунд выдернул руку с зажатой в неё «щекой». Выронив железку, Виктор стремительно засунул руку в холодную воду и протяжно отдуваясь, содрал асбестовую тряпку.
Протянув её Стасу, он сказал:
– Делай также, и всё будет в норме. Вторую затащило чуть-чуть в трубу по ходу, но ухватить её можно сразу же. Не зевай!
Когда рука Стаса оказалась внутри задвижки, ему показалось, что по его руке разом прошлась огненная волна. Сразу же запульсировавшие пальцы потеряли чувствительность. Только какими-то остатками осязания Стас, наткнувшись на тяжёлую латунную «щёку» смог ухватить её. Собрав последние остатки воли, он вырвал руку из адского котла. Вырвавшись из пальцев, «щёка» исчезла во тьме плещущейся внизу воды. Через мгновение Стас, сорвав тряпку с погруженной в холодную воду руки, стал нянчить её, словно младенца.
Пока удалая тройка, словно сказочный Иван, окунали в купели свои руки, Витя-маленький споро приладил на шток новые «щёки». Собрав задвижку, он перекрыл воду.
Тишина резко ударила по ушам. Было только слышно где-то в тёмной глубине подвала журчанье стекающей воды. Мужики. ошалело поводили головами. Стащив с себя всю одежду, они принялись отжимать насквозь мокрое одеяние.
– Лёшь, у тебя курево есть? – спросил с раздражением Виктор, отшвыривая от себя пачку сигарет. – От моих каша осталась.
– А не надо было держать их в кармане! – съехидничал он. – Учи вас всё! У меня в сумке посмотри, там, в полиэтилене…
Закурив по очереди, все расселись на коробе, поджидая, пока высохнет одежда, разложенная на трубах с горячей водой. Нечего было и думать, чтобы в такой мокрети высунуться на улицу. Все равно, пока Юрка, ушедший за сваркой, не объявился, делать было нечего.
Витя-маленький, вздохнув, спросил:
– Мужики, я пойду, как одежда подсохнет? Мне сегодня по повестке в отделение надо ещё!
– Какая там повестка! – обозлился Лёха. – У «Черепа» отпрашивайся, а мы тебе не начальство! Сиди, пока не придёт!
Но Виктор
