табаком. Бесился, потому что всем напиткам на свете предпочитал виски с содовой, но не мог принести в дом дорогую бутылку. И так во всем.
Но теперь он уже ученый. И повторения ситуации несвободы и подконтрольности не допустит, какие бы способы для этого ни пришлось использовать. Людьми он манипулировать всегда умел, а глупыми моральными принципами, наоборот, никогда отягощен не был. И не будет.
Глава вторая. Красиво жить не запретишь
После ужина, в котором я принимала чисто символическое участие, меня повели осматривать апартаменты. Внизу, помимо гостиной и кухни-столовой, обставленной тоже в стиль картинки из журнала, была спальня маринкиных родителей, большой и комфортабельный санузел, а также лестница, ведущая наверх. Там помещались – совершенно изолированно от родителей – Марина с Володей, причем у Володи имелся собственный кабинет с выходом на довольно просторный балкон, а к супружеской спальне примыкал опять же санузел. Имелась еще и гостевая комната – тоже с персональными удобствами и балконом.
В общем, один бы день так пожить! Я уже не говорю про отдельно стоящий домик с открытой верандой и камином, сауной и бассейном, причем нечто подобное я видела только в кино про «нездешнюю» жизнь. Сколько стоила вся эта роскошь я, конечно, не знала, но предполагала, что – недешево, но и семья в конце концов была не нищая. Впрочем, считать чужие деньги – пустое и неблагодарное занятие.
После купания в бассейне мы втроем сидели у горящего камина, попивали джин с тоником, курили и говорили о всяких житейских вопросах. Марину, например, больше всего интересовал вопрос моего здоровья и она устроила мне такой допрос с пристрастием, что папа Мюллер мог с чистой совестью уходить в отставку и оставить гестапо в надежных руках.
– Похоже на лучевую болезнь, – внес свою лепту в разговор Володя, – но в задачке спрашивается: где ты могла схватить дозу? Вряд ли ты лазишь по всяким помойкам…
– Скрупулезно подмечено, – не без яда ответила я. – Помойки – это не мой ареал обитания. Я все больше дома, за компьютером. Как и ты, впрочем.
– И как ты собираешься лечиться? – поинтересовалась Марина.
– Само пройдет, – отмахнулась я. – Между прочим, несколько месяцев назад у нас детишки – или просто проказники какие-то – бутылку с ртутью в подъезде грохнули. Тогда всем несладко пришлось. А потом как-то рассосалось и забылось. Хотя одна бабулька, кажется, померла: хотела сама все убрать.
– А Валерий? – негромко спросил Володя. – Он-то как себя чувствовал?
– Слушай, а ведь действительно после этого… Но он же вообще лечиться терпеть не мог. Да, это вариант.
Вариант вариантом, но при воспоминании о тех страшных днях снова выбило меня из колеи и я позорно расплакалась. Маринка кинулась в дом за успокоительным,
