украсть деньги трактирщицы, чтобы предстать перед людьми во всем великолепии.
– Меня радует твоя сообразительность, но пугает страх перед рискованными опытами над людьми. А когда ты на меня сердишься, твой несправедливый гнев и вовсе оставляет в моем любящем родительском сердце глубокие раны. Скажи, разве тебе не понравился любезный прием – ужин, ванна, чистая постель?
– Все мне понравилось, я даже объелась за ужином, и постель такая удобная и теплая, что я уснула в верхней одежде.
– Как ты думаешь, Ниллин, мы смогли бы попасть в лучший номер, если бы притворялись человеческими странниками? Для нас приготовили бы подходящую еду или налили бы мясной похлебки? Если ты волнуешься, как бы наш нечаянный благодетель не додумался до истины… Поверь мне, он никогда не поймет, что его рука не по доброй воле оказалась в чужом кармане.
– А Матильда? Она распустит о тебе грязные слухи, – Ниллин спустила ноги с кровати.
– И пусть. Слухи не могут и не должны быть кристально чистыми, – Эйлинан поправил ногтем фитилек свечи, и пламя ярко вспыхнуло. – В том и кроется их привлекательность для любопытной публики. Нас должны узнать, запомнить в обществе.
– Значит, для тебя не важно, в каком свете нас запомнят люди. Главное, привлечь внимание любой ценой.
– Человеческие народы хранят замечательную мудрость: “Будь проще, и люди к тебе потянутся”. Прими к сведению, Ниллин.
– А я не хочу, чтобы людей ко мне притягивало низменное желание. Я хочу, чтобы они поклонялись мне, как богине, – вспыхнула девушка.
– О-о! – сложив губы трубочкой, протянул Эйлинан. – В таком случае ты обязана знать, что люди часто изображают своих богинь обнаженными.
Ниллин свернулась на кровати – спиной к нему – и закрыла лицо руками.
– Эй! Не надо слез. Ты считаешь, что я измываюсь над твоими лучшими качествами, стараюсь запятнать чистое полотно твоей души. Это не так, Ниллин. Я обучаю тебя жизни, готовлю к великому предназначению. Твое время приходит. Чтобы повелевать народами, ты должна снизить болевой порог сердца, – Эйлинан сел на кровать и приподнял еще влажную прядку ее волос. – Если сумеешь обезглавить грызущий тебя страх, ты быстро полюбишь играть с людьми, как люблю играть с ними я. Ты поймешь, что наше главное превосходство над ними скрывается здесь, – поймав косой взгляд Ниллин, он коснулся ее виска. – Чтобы использовать его с наилучшим результатом, нужно знать все их жизненные мотивы, вплоть до самых порочных… Мы лишены возможности зайти во дворец с парадного флигеля. Нам придется лезть в темный потайной тоннель. Надеюсь, я смог объяснить тебе суть нашей миссии?
– Возможно, – привстав, Ниллин взяла его за руку.
– Приятных снов, – опустив теплые ладони на ее голову, Эйлинан произнес успокаивающее заклинание. – Я тоже пойду спать.
Он повесил на вешалку шерстяной плащ, убрал в шкаф верхнюю фиолетовую тунику и внимательно посмотрел на Ниллин. Она
