смейся,Хочешь – плачь!
Зато игрива
И поговорить с ней есть о чем,
Трудолюбива, исполнительна,
И службу ответственно тянет и ночью и днем!
Но сколь ни трудна дорога,
Однако и ей приходит конец,
И прямиком к спортивной секции порогу
На четвертые сутки прибыл Федота отец.
«Здравствуйте, люди добрые! –
С поклоном молвил Павел, –
Ищу тренера особенного,
Чтоб хук и апперкот сыночку моему
Профессионально, по-тренерски поставил!
И чтобы сынок не шлялся без дела,
Удары отрабатывал, наклоны,
Грушу колотил умело,
И выступал на ринге или на татами –
А не валялся полуголый на диване!
В то время как крестьяне борются за урожай,
Поэтому кто здесь главный –
Куда пристроить сыночка моего,
Решай!»
На зов отца из секционной глубины
Вынырнуло три молодца.
Один – боксер,
Другой – борец,
А третий просто администратор,
Но тоже, безусловно, молодец!
Боксер сказал, что может взять Федота,
Борец – что тоже,
Так что пусть сынка везут,
И пусть немедленно включается в работу,
Ведь столько времени понадобится, чтобы
В жизни проторить достойный путь!
А администратор – какова его роль?
Да, собственно, ее и нету,
От администратора
Лишь головная боль.
Причем вечно к обеду,
Когда хочется первого, и второго, и третьего,
Не хочется лишь одного –
Смотреть на администратора
И на зама его!
В итоге решили кинуть монету,
Орел – значит, бокс, решка – борьба,
Подбросили! Сомненья нету,
Монету направляла непосредственно судьба!
Орел!
Пусть так!
Федота папа написал расписку,
Пообещав, что вскоре сына доставит как-нибудь,
Обрадовано выпил водки, закусил редиской,
Телегу развернул –
И тронулся в обратный путь.
И вот с момента зачисления Федота
Прошло недели две,
Федота папа окончательно решил менять работу,
Негоже больше оставаться на селе!
Необходимость – вот она, перебираться в город,
Всё бросить – дом, навоз, любимый огород,
Всё ради сына, что силен и молод,
И вскоре, без сомнения, о нем заговорит народ!
А между тем биологическая мама удалого молодца,
По вечерам (и утром, днем) склоняла голову упрямо,
Обвиняя во всех бедах
Непосредственно отца
Федота.
Мол, говорит: «Куда ты прешь
На старости-то лет?
Ведь здесь семья, работа,
А в городе – что там? Ни денег, ни жилья – ведь совершенно ничего там нет!»
Но как ни истерила баба,
Как ни грозилась
