верят. Что касается плохого качества бюстов, то это делается не только намеренно (я знаю, это бывает), но и по неумению выбрать. Я видел, например, в первомайской демонстрации портреты мои и моих товарищей: похожие на всех чертей. Несут люди с восторгом и не понимают, что портреты не годятся. Нельзя издать приказ, чтобы выставляли хорошие бюсты – ну их к чёрту! Некогда заниматься такими вещами, у нас есть другие дела и заботы, на эти бюсты и не смотришь».
Таким образом, у «культа» было два источника. Во-первых, искреннее чувство благодарности к новой власти, персонифицированной в личности Сталина, со стороны широких масс населения. Бороться с этим очень трудно. В качестве наглядного эксперимента, попробуйте пресечь поток дружеских восхвалений в свой адрес на собственном дне рождения. Если просить мягко и деликатно, ничего не получится. Если требовать настойчиво и жёстко – рискуете всерьёз поссориться с друзьями.
Во-вторых, сознательная лесть со стороны настырно лезущих наверх карьеристов и проходимцев. Как справедливо заметил неизвестный автор стихотворного ответа Евгению Евтушенко:
«А культ?.. В подхалимском угаре
Действительно пышно он цвёл.
Тебе же подобные твари
Создали ему ореол».
И действительно, будущий ревностный обличитель сталинизма при жизни Сталина усердно сочинял холуйские стихи:
«Я знаю:
Вождю
бесконечно близки
мысли
народа нашего.
Я верю:
здесь расцветут цветы,
сады
наполнятся светом.
Ведь об этом
мечтаем
и я
и ты,
значит
думает Сталин
об этом!»[38]
«Я знаю:
грядущее видя вокруг,
склоняется
этой ночью
самый мой лучший на свете друг
в Кремле
над столом рабочим.
Весь мир перед ним —
необъятной ширью!
В бессонной ночной тишине
он думает
о стране,
о мире,
он думает
обо мне.
Подходит к окну.
Любуясь столицей,
тепло улыбается он.
А я засыпаю,
и мне приснится
очень
хороший
сон»[39].
Сталин против «культа Сталина»
Тем не менее, Сталин пытался по мере сил бороться с культом своей личности.
«В 30-е годы в частных письмах-указаниях, в качестве цензора художественной литературы, киносценариев или редактора партийной публицистики, он [Сталин. – И.П.] неоднократно и настойчиво советовал заменять слово “Вождь” (Сталин) на “Центральный Комитет ВКП(б)” (то есть на метафору коллективного вождя)»[40].
Например, в пьесе «Ложь» (1933 г.) молодого, но уже известного драматурга А.Н. Афиногенова один из её героев,
