них можно кататься. А ещё под ногами крутились собаки – они тут помощники и друзья для тех, кто их кормит.
Мешки с мукой, крупами, кругляши сыра, горшки масла и мёда мы оттащили к деду Трофиму. Мисик купил пирогов с капустой и яйцами, и сидра. Мы пообедали втроём, а потом пошли искать мне тёплую одежду. Дед Трофим посоветовал купить специальных крючков, чтобы ловить рыб зимой. Зимой река покрывается льдом, но его можно разбить. Сетку туда не поставишь, а крючок с наживкой спустить можно.
Одежду продавали тоже на торгу. Она лежала горой на телеге, а хозяйка – длинная и прямая как палка, в тёмно-коричневом платье, оглядела меня и буркнула, что такого размера одежда вся очень старая. Она откопала куртку, тёплые штаны, и платье в синюю клеточку. Ещё круглую шапку, смешную. И толстые перчатки, теплее, чем те, что были на мне. Валенки мы нашли на другой телеге. Продавец – кудлатый, с торчащей во все стороны бородой, выудил нужный размер из-под целой горы. Странно, я привыкла, что обувь должна быть твёрдой, иначе зачем она нужна? Но Мисик сказал, что валенки всегда мягкие.
Я жутко устала. От всего нового, от людей – столько людей я в жизни не видела! От запахов. Пахло на торгу сразу всем – пирогами, рыбой, кровью, отхожим местом, ещё чем-то резким. Я мечтала вернуться к избушке Мисика и улечься на солнечном пятне в траву.
Надо было купить крючки. Они продавались не на торгу, а в настоящем доме, Мисик назвал его лавкой. За слишком высоким входом оказалось довольно тесно – полкомнаты занимал огромный стол, на котором были разложены разные штуки из металла. В овраге ножи и топоры были великой ценностью – их сохраняли с наступления тумана. А лежащих тут хватило бы на пять оврагов вроде нашего. А ещё иголки для шитья! И куча всяких штучек, не знаю, для чего. Стена за столом была увешана полками, они тоже были забиты металлом.
– Всегда рад видеть юные лица! – хозяин возник за столом незаметно. Стол был ему велик – роста хозяин лавки был чуть выше меня, но раза в три шире. Одна рука его могла вместить целый круг сыра, и ещё бы пальцы торчали. Глаза прятались за мохнатыми бровями, рот – за кудрявой, заплетенной бородой, а всё остальное за рыже-курчавой гривой волос. Но целиком, с гудящим голосом, от которого щекотало где-то в пятках, он выглядел очень добрым. И не похожим на других жителей деревни. Те были темноволосые, высокие и какие-то печальные. Правда, нам они улыбались. Невесёлыми улыбками.
– Мне нужен крючок для рыб, чтобы зимой ловить, – объяснил Мисик. – В реке.
– В реке? Река далеко, через лес, – медленно проговорил хозяин лавки. – Вы оттуда? То-то я вас раньше не видел.
– Мы здесь рыб продаём, копчёных, – объяснил Мисик. – Летом легко ловить сетью, а зимой нужен крючок.
– Не слышал, чтобы за лесом была деревня. Была когда-то за рекой, но сейчас там никто не живёт.
– Мы живём, – рассердилась я. – В лесу. И деревня за рекой есть, в овраге, потому что туман.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст
