мерзость какая! – плюнула Фотиния. – И не смотрите на них, девушки: голубой глаз порчу наводит!
Но девушки только рассмеялись, а епископ укоризненно покачал головой:
– Это какой такой порчи боится благочестивая христианка Фотиния? – спросил он старую няньку с нарочитой суровостью. Та смутилась и умолкла, застенчиво прикрыв лицо краем покрывала, немало удивив всех несвойственной ей скромностью: но перед епископом Фотиния благоговела, как и прочие эдесские старушки.
А девушки продолжали с любопытством разглядывать варваров под стеной. Архонт, ехавший на вороном, вдруг поднял голову, посмотрел вверх и кивнул на них товарищу:
– Ты посмотри, какие птички там, на стене!
Второй готф, сидевший на гнедом коне, тоже поднял голову и уставился на девушек. А первый продолжал:
– В этом городе, похоже, служить будет не скучно! – и он весело помахал девушкам рукой. Они тотчас отпрянули от парапета.
– Робкие птички, – заметил его приятель. – А глаза, ну что за чудные глаза – прямо черный янтарь!
– Экие цветистые у тебя сравнения, Аларих! Сразу видно, начитался ты греческих поэтов.
– Будто бы ты их не читывал, Гайна!
А Евфимия в то же самое время шепнула подружке:
– Посмотри, Мариам, какие синие глаза у того, что на гнедой лошади, они как два василька в золотой пшенице!
– Какое удачное сравнение: у красивого готфского кентавра глаза-васильки![36] Тебе надо писать стихи, подружка!
– Куда мне, Мариам! Я васильки могу только вышить или выткать, но никак не описать стихами.
– И правильно, ласточка: незачем девушке стихи писать! Стихи хороши только церковные, а в церкви девушка должна молчать, – вмешалась уже оправившаяся от смущения нянька Фотиния.
– Когда она не поет! – весело добавила Мариам.
– И все же варвары не так безобразны, как мы привыкли думать, – сказала Евфимия.
– Ага, есть в них какая-то варварская красота! – лукаво добавила Мариам.
– Перестаньте вы, девушки, глупости болтать! Варвары красивыми не бывают! – прикрикнула на нее Фотиния. – И глядеть на них не надо, и себя показывать им не след! Закройте-ка личики, нечего всякой солдатне на вас глазеть!
Девушки послушно спрятали лица за тонкими покрывалами, а Фотиния украдкой перекрестила обеих – от сглаза, должно быть.
Так они и стояли на стене, пока последний готф не вошел в город, после чего все спустились вниз и вышли за ворота вместе с сестрой Эгерией. Насмерть перепуганный послушник-проводник стоял, прячась в зарослях чертополоха вместе с осликом: он тоже подумал, что в город вошли эфталиты, только не мог понять, почему же им открыли ворота и впустили без боя? Ему очень хотелось убежать и увести ослика, а ну как эти варвары жрут ослятину? Однако без Эгерии уйти он никуда не мог, это означало бы нарушить послушание. Так он и сидел в кустах, вздыхая, терзаясь и колеблясь
Игра слов. Греческое название василька «кентавров цветок» связано с мифом о кентавре Хироне, излечившем настоем васильков рану, нанесенную ему воспитанником Гераклом.
