style="font-size:15px;"> Между тем, что касается собственно эпистемологии и методологии эпистемологического анализа, – никакой особой новизны в этих апокалиптических констатациях не прослеживается. Во всем этом видится лишь предельно заостренная и приправленная социальным пафосом форма изложения известного тезиса Карла Мангейма, еще около ста лет назад говорившего о необходимости отказа от использования «монументальных» ориентиров, важности осмысленного отхода от любых мыслительных стереотипов в процессе исследования предпосылок научного мышления. В частности, Мангейм совершенно определенно заявлял о том, что: «В ходе своего внутреннего развития эпистемологическое мышление небезуспешно достигает стадии, на которой стоящая перед ним проблема исследования основных предпосылок сочетается с необходимостью действовать всецело вне этих предпосылок. … Это своеобразное положение отличает эпистемологию от всех прочих областей мысли; задача, которую она ставит перед собой – поиск основных предпосылок – по-видимому, находится в разладе с обычным процессом обыденного или научного мышления» (К. Мангейм, 1922). Вопрос, следовательно, состоит в том – и это было совершенно ясно еще в самом начале становления эпистемологии как метафилософии науки, – какие стили мышления или более сложные эпистемологические построения и конструкции могут эффективно использоваться в процессе эпистемологического анализа тех самых предпосылок научного мышления. Однако, как понятно из всего сказанного, сущностного ответа на этот важнейший вопрос апологетами постмодерна найдено так и не было.
Тем не менее, нельзя пройти и мимо вклада эпохи постмодерна в общую методологию эпистемологического анализа, основные позиции которого видятся в следующем:
– ситуация, при которой наблюдается почти полное упразднение объективизма, легализация множественных миров субъективного, в том числе научного опыта (т.е. процесс «децентрации» мировоззрения современного человека), способствует в итоге тому, что любое научное направление и наука в целом понимается как набор актуальных гипотез, в большей или меньшей степени аргументированных с помощью наиболее адекватной исследовательской методологии, но не претендующих на статус истины в конечной инстанции;
– таким образом решается, наконец, извечная дилемма науки, вынужденной раз за разом отказываться от своих же собственных «незыблемых» установлений;
– но, кроме того, здесь обращается внимание и на тот факт, что специфика и сила аргументов в пользу той или иной интерпретации исследуемых характеристик реальности тесно увязывается с общей адекватностью избираемого варианта «когнитивной оптики» и разрешающей способностью соответствующей исследовательской методологии (от использования которых, разумеется, никто и не собирался, и не собирается отказываться);
– постмодерн,
