О, наклонись к ней, я молю, коснись листов рукой!
Склонившись взором к строчкам, словно меня их взглядом удостой!
Неси меня крылатый конь по небу вдохновенья!
Я мыслью устремляюсь вдаль безбрежную сквозь время.
Я расскажу тебе историю мою,
Всю сердца глубину не утаю.
Иносказание с фантазией смешаю.
Тебе души своей все части представляю.
Я отправляюсь вглубь веков:
Безбрежна даль. Меня влечёт восток – страна песков.
2
Я безумный влюблённый, я пылающий страстью Меджнун.
По пустыне я грёз и желанья скитаюсь.
Мир покинул. К любимой одной лишь стремлюсь.
Я сошедшей на землю Луне поклоняюсь!
О, чар твоих нет сил расколдовать!
И не захочет воли тот, кто глаз твоих изведал власть
Из бесконечности идущий тёмный океан,
Охвачен я тобой, так мной повелевай!
Меджнуном я себя нарёк,
И люди меня также нарекли.
Но в этом мире волею судьбы меня зовут Лейли.
Мне женщиной родиться довелось, и я судьбу кляла,
Не будь мужчиной в этом мире ты – моя сводящая с ума Луна.
Из жизни в жизнь переходя,
И судьбами переплетясь,
В рожденье каждом пробуждаешь ты меня
Незрима, неразрывна наша связь.
И я готова вновь родиться,
Страдания и боль всю заново перенеся,
Чтобы с тобой опять судьбою слиться
Чтоб вновь увидев, обрести тебя.
Ты мог бы быть Лейли когда-то
И пери красотой пленять.
А я могла б Меджнуном называться —
Певцом любви – тебя в газелях воспевать!
В рожденье этом я Лейли, а ты мужчина.
Ты совершенен. Всегда мужчиной будь,
А я останусь вновь и вновь твоею женщиной любимой.
Посмею твоё имя я произнести,…
Но не посмею более его в поэме я упоминать.
Ты луноликий – Чандан тебя я буду называть.
3
Мой дом – далёкой Индии пустынный Раджастан.
Меджнуном по Аравии скитаюсь грёз пескам.
Я существую в двух мирах:
Лейли в реальности,
Меджнун в мечтах.
А ты всегда один, Чандан, —
Ты Раджастана падишах —
Моей души султан!
Но оскорбленьем не сочти,
Коль, как Меджнун, Луной прекрасной назову тебя – Чандни.
Два имени, но ты всегда один.
Ты Луноликий, несравненный, как ни назови.
Мужчина ты, а я – твоя Лейли.
4
А как жила с рождения Лейли?
Её страдания и боль уйти из мира, стать Меджнуном обрекли.
Её родителями были неумолимая судья и муж её – палач —
Безумный Цербер с топором,
Желавший смерти малому ребёнку за детский плач.
«Богиня правосудия» палачу выносит приговор.
Палач её «казнит»
И вечны крики, вопли, ругань, спор!
Лейли на крыше дома слышала их крик,
От страха сжавшись.
Она сначала их пыталась примирить,
Меж двух огней найти баланс.
Но поняла потом Лейли: «Не нужно никого мирить».
И безразличны стали вопли для неё,
Родители не существуют, и не существует весь реальный мир!
Глаза Лейли судье и палачу не подошли.
Они Лейли уродом с малолетства нарекли.
Когда Лейли впервые к детям подошла, они её прогнали.
