кличи и велел не сдаваться. Сам же он разбежался с вытесанным из крепкого камня топором и рискнул напасть на вождя гровуливов, вооружённого пикой.
24. Уж не знаю, к счастью или несчастью, в этой схватке Громнуборн не смог справиться с противником и был поражён. Однако и вражеский предводитель, не успев опомниться, вскоре был заколот приверженцами убитого Громнуборна…
25. Многие из нашего племени в это время сражались, чтобы завоёвывать и исполнять повеление вождя и его приверженцев. Я же сражался за моих близких, которых могли убить гровуливы, и уж никак не за приверженцев вождя: если бы в битве участвовали только я, Смугр и гровуливы, то пожалуй, я встал бы на сторону наших врагов; однако в данной ситуации вопреки своему желанию мне приходилось сражаться на стороне ненавистного Смугра и его соратников.
26. Через недолгий промежуток времени, когда поле боя обагрили реки крови, битва закончилась в нашу пользу. Мы полностью разорили вражеское селение, убивали всех женщин и детей, истребляли оставшихся воинов и стариков, и некоторые из нас вели себя намного хуже, нежели эти «дикие и неразумные» враждебные нам создания – гровуливы.
* * *
27. После смерти Громнуборна нашим племенем стал править самый сильный, наглый и хитрый среди всех оставшихся в живых. Таковым оказался Смугр, который, дорвавшись до власти, сразу же принялся мучить людей и убивать каждого, кто называл его слова ложью или кто попросту ему не нравился.
28. Однажды дело коснулось и меня. Одним мрачным и холодным днём у нашего племени совсем не оставалось еды. Тогда, будучи злым от голода, Смугр указал пальцем в мою сторону и противным до тошноты, надменным голосом произнёс: «Вот жертва, угодная Авурону и другим богам!» Ему стоило лишь поднять палец, и кому-то его жест, как правило, стоил жизни.
29. Тут волей-неволей я вспомнил о Йоре и смысле своей жизни, подумал, зачем я живу? Почти сразу же после этого, будто по велению каких-то сил, добрые эрорумиэры заступились за меня и вырвали из рук приверженцев вождя; а один старец скомандовал мне бежать, и я побежал просто от испуга за свою жизнь.
* * *
30. Запечатлев в рукописи очень древний отрывок из истории эрорумиэров и немного поразмышляв над ним, Кеременосаваар сделал приписку: где грань между осознанными и инстинктивными поступками, позволяющая нам осуждать или оправдывать людей? Честно говоря, я так и не нашёл её, а это означает, что осуждать других практически никакого права мы не имеем, за исключением того случая, когда наше осуждение неосознанно и спровоцировано, к примеру, сильными тяготами, обидой или болезнью.
31. Но каждый осуждающий уподобляется диаволу, ибо, как он, мнит себя подобным Богу, имеющему власть вершить праведный суд.
32. Если же, глядя на злодея, тебе сложно не осудить его и не держать на него зла, можно представить ситуацию,
