ведь планировал заранее, так? Как убивать и истязать девушек. Наверное, представлял себе, как это будет…
Я ерзаю в кресле: мне слегка не по себе от таких мыслей об отце. Но нужно смотреть правде в глаза – и хорошей и плохой.
– Ну, наверное.
– Как думаешь, почему он сорвался? Почему в конце концов решил убивать?
– Кто его знает… Он был психопатом.
Так всегда говорили мама и сестра. Простой ответ. Но не факт, что правильный.
– Не знаю, не знаю, – возражает Кевин. – Если он был психопатом, почему не убивал раньше? Много лет не похищал женщин, не пытал и не убивал. А потом бац – и однажды вдруг начал… Почему? Что случилось?
Пожимаю плечами. Разговор принимает опасный оборот. Не уверен, что хочу знать ответы на эти вопросы.
Друг подается вперед в кресле:
– Сколько тебе было, когда он убил свою первую жертву?
Кевин знает. Я рассказал ему все, что знал об отце. Он так же хорошо знает о «карьере» Мэлвина Ройяла, как и я. Но все равно хочет, чтобы я сказал вслух. Иногда Кевин ведет себя как придурок.
– Какая разница?
– Я вот думаю, что-то в нем сломалось. И он спросил себя: хватает ему в жизни того, что есть, или этого мало?
Кевин говорит так, словно в этом виноваты и мы – Ланни, мама, я. Как будто нас отцу оказалось недостаточно, и он начал убивать. Мне так хочется огрызнуться – аж кожа зудит. В голове эхом отдаются слова психотерапевта: Мэлвин Ройял сам в ответе за то, что натворил. Он, а не мы.
– Может, он был эгоистичным ублюдком, который решил, что законы ему не писаны, и в конце концов начал действовать, – возражаю я.
– А ты сам когда-нибудь хотел?
– Убить кого-то?
Вопрос Кевина не удивляет меня. Я знаю: рано или поздно все задумываются, похож ли я на отца. По правде говоря, я и сам об этом думал. Пытался поставить себя на его место, чтобы понять. И хотя даже мысль об убийстве пугает до тошноты, иногда – совсем чуть-чуть – меня гложет нездоровое любопытство. Как мог отец сдирать с этих девушек кожу заживо, а через минуту отложить свои инструменты, зайти в дом, вымыть руки и сесть ужинать с семьей, как будто всего в нескольких ярдах не умирал в агонии человек?
– Нет, – наконец отвечаю я.
– Правда? – Кевин явно не верит.
Я качаю головой. Друг смотрит на меня еще секунду и пожимает плечами.
– Хочешь поиграть? – спрашивает он, протягивая геймпэд. У Кевина самый разгар онлайн-битвы с несколькими нашими друзьями. Мне не особо нравятся такие игры.
Киваю на его компьютер:
– Я лучше в интернете посижу, ты не против?
– Нет, конечно.
Мой друг уже весь в игре и тихо чертыхается: ему тут же устраивают засаду, и Кевин теряет половину очков жизни.
– Мать твою, вот долбаный ублюдок! – И набрасывается на геймпэд, рыча: – Я иду за тобой, ублюдок!
Не обращая
