призналась ей.
– Ясно, – ответила она спустя несколько долгих и томительных секунд.
Обиделась. И я могла её понять, такая скрытность кого угодно могла обидеть. Особенно после стольких лет дружбы.
– Ну тогда пока. Позвони, как найдешь время.
– Подожди!
Нет, я просто не могла вот так её отпустить. Особенно в такой момент.
– Лен, только между нами, – шепотом, чтобы придать достоверности, продолжила врать. – Я попала в переделку. Из-за этой истории… в переулке.
– Какую переделку?
Надо было что-то придумать и как можно быстрее. Правду я всё равно сказать не могла.
– Помнишь, как в американских фильмах? Типа программа защиты свидетелей, – начала на ходу сочинять я.
– Ну? Решка, – ахнула подруга, – ты что, на мафиози нарвалась? Переделка территории? Заказное убийство, и ты важный свидетель, да?
Кажется, кто-то боевиков пересмотрел, но мне сейчас это даже на руку.
– Что-то вроде этого. Я уеду на пару дней, пока идёт разгар следствия. Поэтому на звонки отвечать не смогу. Сама понимаешь.
– Блин, вот это да! – восторженно выдохнула Ленка. – Офигеть просто. Настоящее приключение! Тебе и охрану выделили?
– Угу.
– Ну и как он? Классный? Накачанный? Красивый? Сексуальный? Чёрный костюм, солнцезащитные очки? А пистолет у него есть?
– Кто о чём, а ты о пистолетах, – облегчённо рассмеялась я – кажется, получилось.
– Сама извращенка. Каринка, не упускай случай, оторвись по полной.
– Договорились.
– И позвони, как только сможешь. А то я волнуюсь.
– Хорошо. Передавай привет маме, пусть поправляется. И еще… – я замялась, не зная, как продолжить.
– А?
– Не бери у неё больше подарки, хорошо?
– Почему?
– Просто не надо. Пообещай мне.
– Ладно, – нехотя согласилась подруга. – Только я совсем ничего не поняла.
– Я тебе потом расскажу. Правда. Когда вернусь.
– Хорошо. Удачи, Решка!
– Спасибо, Орёл!
Кое-как положив телефон на краешек раковины, чтобы он, не дай бог, не соскочил, я обхватила голову руками, взъерошив спутанные волосы, к которым так и не успела привыкнуть.
Как же противно было лгать. Тем более Ленке.
Особенно Ленке! Той, с кем привыкла делиться победами и поражениями, горестями и радостями. Просто всем. И тут ложь. Причем не мелкая, а крупнокалиберная.
Но лучше уж так. Правда об истинных причинах моего побега может быть опасна для неё, а рисковать лучшей подругой я совершенно не собиралась. Ей и так с матерью не повезло.
Тётю Вику было даже жалко. Но не очень сильно. То, как она травила и медленно пожирала дочь столько лет – а я не сомневалась, что это была не разовая штуковина и длилось это не первый год, – не могло остаться безнаказанным. Свой откат женщина получила.
Изменит
