усыновление. Сам он никогда не распространялся на эту тему. Говорил только, что Бойды спасли ему жизнь.
– Тайну, что бабушка мне не родная, отец открыл мне уже на смертном одре. Не понимаю, почему столько лет он так старательно скрывал от меня правду! – воскликнула Мелисса с нескрываемой досадой в голосе. – Зачем делал тайну из собственного прошлого?
Гарри опустился в кресло и тяжело вздохнул.
– Мне приходилось встречаться с такими людьми. Это особый вид, знаете ли, – люди без прошлого. Они, как правило, ничего не помнят о своем детстве, и нет никого, кто бы помог им восстановить память. Лью мне тоже никогда не рассказывал о своем детстве. Вполне возможно, в нем были страницы, которые ему просто не хотелось ворошить. Каждый ведь отчаянно борется за свое место под солнцем… Кто знает, к каким неожиданным открытиям могут привести нас крохи информации, которые лежат в этой коробке. Я не вскрывал письмо, адресованное вам. Думаю, что в нем есть все, что он хотел сообщить вам о себе. И еще раз повторю, он страшно гордился вами, хотя, конечно, был очень далек от образа идеального родителя.
Мел молча взяла коробку и выпрямилась, слегка тряхнув головой.
– Большое спасибо! Вы не возражаете, если я просмотрю бумаги дома? Я хочу сделать это в одиночестве.
– Как вам будет угодно! Если вам понадобится моя помощь, я к вашим услугам! – Гарри поднялся из-за стола и проводил ее до выхода из конторы.
На крыльце она распрощалась с ним вежливым кивком головы и тут же смешалась с толпой прохожих. Стоял прекрасный солнечный день. Улица, как всегда, была забита машинами. Мел поспешила к себе в музыкальную школу и заперла коробку в ящике своего стола, где та благополучно провалялась почти неделю, пока сама Мел улаживала формальности, связанные с будущей учебой в Лондоне. Лишь покончив с докучливой канцелярщиной, Мел забрала коробку домой.
Там она простояла нетронутой еще неделю, ибо Мел холодела при одной мысли о ней. Но в один из вечеров обычное женское любопытство взяло верх. Прихватив с собой бутылку «Шираза» и большую плитку молочного шоколада, она вместе с коробкой направилась в квартиру отца. Огромные апартаменты, уставленные кожаной мебелью и стеклом. Эта квартира всегда казалась ей нежилой, и сама мысль о том, что ей здесь придется жить, повергала ее в ужас. После смерти отца квартира стала казаться еще более просторной и еще более пустой.
Итак, Мел предстоит настоящее расследование. Точнее, погружение в чужую жизнь – жизнь человека, который был ей отцом. Она налила себе большой бокал вина, удобно устроилась на огромном кожаном диване и открыла конверт, адресованный ей. Из конверта выпала открытка. Мел подняла ее с пола и взглянула на оборотную сторону. Старая британская марка с профилем короля и королевы и адрес. Открытка была отправлена некоему мистеру Дезмонду Ллойд-Джоунзу для дальнейшей передачи миссис Кейн, проживающей в Руби-Крик, Южная Австралия.
Прямо на открытке
