style="font-size:15px;"> Сам Овечкин выглядел под стать своему офису. Никаких тебе дорогих костюмов – джинсы, чуть ли не рваные, да белый вязаный свитер с «молнией» на горле. С виду то ли программист, то ли свободный художник. Да еще и на голове бардак какой-то новомодный и совершенно не солидный. Другое дело Старков. Хоть сейчас по телевизору рядом с президентами показывай. Он даже теперь, будучи безработным, продолжал держать марку. Одевался дорого и стильно да за руль сам никогда не садился, продолжая платить зарплату водителю.
Овечкин обрадовался старому приятелю и вытащил из бара коньяк. Секретарша принесла кофе. И кофе, и коньяк были хорошего качества. Такой коньяк в прежней богатой жизни Старкову обычно дарили благодарные клиенты. Отказываться от коньяка Старков не стал. Выпили, закусили лимоном, и Старков поведал о постигшей его незадаче. Надо отдать должное Овечкину, он никогда не насмехался над Старковым, в какую бы нелепую ситуацию тот ни попадал, поэтому ему, как доктору, Старков мог рассказать всё. Овечкин в таких случаях обычно включал свои знаменитые на весь город мозги и искренне пытался решить проблему Старкова.
– Такой же экран, говоришь, как на площади Восстания? – поинтересовался он у Старкова.
– Угу. – Старков тяжело вздохнул и вытащил из портфеля документацию на закупленный экран.
– Не кисло! – Овечкин мельком глянул в бумаги. – По нему ведь можно не только твой фитнес рекламировать. Денег, наверное, тоже приподнять не лишне. Опять же в пакете с солидными рекламодателями и фитнес твой солидно выглядеть будет. Я бы тебе поспособствовал. Можно даже ВТБ для рекламы подтянуть.
– Ну, это уже как получится, – Старков пожал плечами. Зная Лариску, он мог предположить, что с рекламой других организаций не получится ничего. Лариска будет вертеть своей задницей на огромном экране круглосуточно.
– А если ещё и с Олимпиады трансляцию по тому экрану забабахать, – размечтался Овечкин, и Старков прямо-таки увидел, как в глазах приятеля, как в машинках для подсчёта денег, защёлкали денежные знаки.
– Главное установить, а там уж разберёмся, – сказал Старков и подумал, что Олимпиада будет ещё только в феврале, а за это время он как-нибудь Лариску уломает потесниться. В голове у Овечкина все мысли золотоносные. Старков даже почувствовал, как у него у самого глаза засветились светом пятитысячных купюр.
– А охрана памятников ничего не скажет? Вдруг какой памятник ты своим экраном перекроешь? – Овечкин спустил Старкова с небес на землю.
– Слушай, ну какие у нас там памятники в бывшей рабочей заставе? – Тут Старков, конечно, лукавил. Инспекторша по охране памятников регулярно на халяву пила в фитнесе кофе и поедала протеиновые шоколадные батончики. И всё потому, что фитнес Старкова находился неподалёку от пожарной
